Апостольский вестник, поклонник Иисуса, вознегодовал, узрев изображение языческих богов в виде образцовых творений греческого искусства, переполнявших город, а равно блистательные храмы, к мраморным колоннадам коих притекали процессии жрецов и народа. Он призывал языческий город к поклонению Христу, но сознавал, что Афины всеми помыслами чуждаются евангельского благовестия. Любознательные стоики и эпикурейцы посмеивались над чужестранцем из Тарса, который проповедовал о пришествии Мессии, о воскресении из мертвых и о Страшном суде и остроумно указывал на эпиграфическую надпись на известном жертвеннике, гласившую о неведомом грекам божестве. Из скудных сведений, сообщаемых нам апостольской историей, мы можем лишь догадываться, что именно восторженный проповедник вещал афинским философам: он утверждал, что чудный греческий мир неключимо обречен на смерть, ибо слишком узок и бездушен, опираясь на преимущества национальной исключительности, на рабство и на горделивое презрение к варварам; поэтому грекам не возвыситься до высшего идеала человечества и его Творца, перед лицом которого нет ни греков, ни евреев, ни варваров, ни скифов, ни рабов, ни вольных людей, ибо все объединены в единое тело, проникнутое единым духом». Да и кто мог бы в те времена провидеть, что по прошествии ряда веков именно новая религия, которую провозвещал апостол Павел афинянам, окажется единственным палладиумом, которому эллины будут обязаны сохранением в неприкосновенности своей народности, литературы и языка?
Павел из Афин направился в космополитический торговый город Коринф, где и проповедовал в течение последующего года. Легенда об афинском сановнике Дионисии и о Дамарисе, правда, свидетельствует, что апостолу удалось насадить зародыш христианской церкви на скалах, где возносился Ареопаг, но долгое еще время потребовалось для того, чтобы зерно это развилось до полной жизненной силы.
Ни единый из народов древности не держался столь упорно за поклонение олимпийским богам, как афинский. Памятники, эта гордость и краса города, искусства, науки, вся совокупная сущность бытия и все направление жизни в Афинах обусловлены были древней религией, и даже в эпоху римских императоров город Сократа оставался истой школой язычества. Ученые школы расцветают в Афинах заново со времени падения Нерона. Последний отблеск аттического ума, сказавшийся в эпоху Адриана и Антонинов, этих философов на престоле цезарей, общеизвестен. Равным образом переживали Афины теперь в последний раз возрождение чудных и величественных своих памятников, напоминавших эпоху Перикла и Ликурга, сына Ликофрона, так как Адриан довершил гигантскую постройку Олимпеума, основал у Илисса новый город Афины, возвел многие храмы и красивые постройки и подарил городской общине доходы, взимавшиеся с острова Кефалонии. Постепенное соревнование с императором проявлял богатый афинский софист Ирод Аттик[13]. Позднее Антонины вознесли ораторские и философские школы в Афинах на такую блестящую высоту, что во II веке по Р. Хр. Афины превратились в знаменитейшую греческую академию для всей империи. Флавий Филострат воздвиг этой эпохе непреходящий памятник в написанных им биографиях афинских софистов.
С прекращением Адриановой династии Афины вообще достигли конечного предела своей способности к развитию в смысле города. Они соединяли теперь в себе идеальную красоту классической древности с величием монументальных форм, свойственных эпохе римских цезарей. Архитектоническая внешность Афин была окончательно завершена при Антонинах. Такими их видел и описал Павсаний, и его повествование удостоверяет нам, что все издревле прославленные постройки в Афинах сохранились к концу II века в полной еще целости, а в Акрополе, как и в городе, в храмах, театрах, одеонах, на улицах и на площадях красовались еще и бесчисленные произведения пластического искусства. Софист Элий Аристид около этого времени в своей хвалебной панафинейской речи впадает в льстивые преувеличения, восхваляя красоты современных Афин превыше лучшей их поры в древности: но, впрочем, и Лукиан восхищался великолепием и даже населенностью города[14].
13
Для подробностей я отсылаю читателя к соответствующим отделам Герцберговой «Geschichte Griechenlands unter d. Herschaft d. Römer» и к моему сочинению «Der Kaiser Hadrian, Gemälde d. römisch-hellen. Welt zu seiner Zeit».