Авторы середины XVII в. часто сообщают о жестокости наказаний, о том, что проигравшего процесс секут и сажают в тюрьму (его судьбу часто разделяют его родственники, друзья и рабы, сопровождавшие его на процесс), пока он не удовлетворит претензии выигравшей стороны 1170; о конфискации всего имущества преступника в пользу короля (иногда выдвигают ложное обвинение, чтобы конфисковать имущество богатого человека) 1171. Однако нигде не указывается, какого рода преступления наказываются подобным образом. Даппер пишет о конфискации имущества в связи с осуждением на смертную казнь колдунов и убийц 1172. По-видимому, в его время конфискация имущества следовала за осуждением на смертную казнь. Любопытно, что в Каконго во второй половине XVIII в. за убийство присуждали к смертной казни с конфискацией части имущества в пользу семьи убитого 1173.
О наказании в Конго за воровство на рынках мы располагаем лишь сведениями Уикса. Вор, пойманный на месте преступления, должен был вернуть украденный предмет и оплачивал все расходы по судебному разбирательству. Укрыватель краденого обязан был отдать половину штрафа. Но если человек непреднамеренно купил краденое на рынке, он считался невиновным и либо оставлял у себя купленную вещь, либо получал за нее деньги 1174. Укрытие беглого раба рассматривалось как кража (если раб и укрыватель не совершали обряда усыновления раба родом) 1175. Что касается соседних стран, то в каждой из них в XVII—XVIII вв. существовали на этот счет свои обычаи и законы. Так, в Лоанго, по словам Даппера, вора, пойманного с поличным, заставляли вернуть украденное пострадавшему или его родне, а затем выставляли на позор и посмешище прохожим, крепко привязав руки к дереву1176. В Каконго (несколько .позже, во второй половине XVIII в.) кража, как и прелюбодеяние, каралась продажей в рабство. Виновный мог отдать взамен себя одного или двух рабов потерпевшей стороне 1177.
Вопрос о долгах, оставленных умершим, заинтересованные стороны рассматривали сами, без судебного разбирательства, но с привлечением свидетелей, достойных доверия. Долги выплачивали немедленно. Существовал, однако, обычай, согласно которому, если умерший должник ничего не оставил после себя, король сам возмещал его долги кредитору 1178.
О строгости обычного права к несостоятельному должнику, который чрезмерными займами разорил несколько семей и бежал, мы можем судить лишь на основании законов государства Лоанго в середине XVII в. Даппер пишет, что кредитор имеет право схватить одного из родственников бежавшего и держать его под арестом до тех пор, пока долг не будет заплачен 1179.
Никаких данных о наказании и судебной процедуре в случаях поземельных споров мы не имеем, однако у Лоренцо да Лукка есть упоминание о «тяжбах из-за такого-то поля» 1180. Это упоминание очень любопытно само по себе, указывая на то, что земля отнюдь не была «ничейной», а принадлежала определенным владельцам, так как из-за права на участок земли могло возникнуть судебное разбирательство.
Подводя итоги рассмотрению (пусть очень неполных и разновременных) материалов о суде и правовых нормах в государстве Конго, мы можем со всей очевидностью говорить о том, что, во-первых, перед нами суд и право классового общества; во-вторых, что правовые нормы служат средством для охраны и защиты государства, его главы и институтов этого государства; в-третьих, что суд и право в Конго, несомненно, служат орудием обогащения правящей верхушки государства. Вспомним такие наказания, как продажа в рабство виновного, конфискация имущества, наконец — различные пени и штрафы, которые выплачивают обвиняемые в пользу судей, короля и королевской казны.
АРМИЯ
Изучение структуры армии, способов формирования ее подразделений, принципов ее стратегии играет немаловажную роль в исследовании особенностей государственного и общественного строя.
Как формировалась армия Конго? Были ли в ней регулярные части? Кто командовал воинскими подразделениями?
Наиболее ранние из наших документов (конец XVI в.) свидетельствуют о том, что в Конго еще не существовало регулярной армии, не была она и наемной. Один из этих документов особо подчеркивает, что солдаты не получают жалованья1181. В это время армия государства Конго представляла собой ополчение, созываемое по приказу короля по провинциям и другим административно-территориальным подразделениям 1182. На протяжении последующих веков (и, конечно, в предшествующие века) положение не менялось. Кавацци пишет: «Если сеньор одной провинции поднимается на войну... все те из его подданных, которых не удерживают почтенный возраст или тяжелые болезни, обязаны идти с ним. Но если король собственной персоной отправляется на войну, тогда все его вассалы, правители его провинций, со всем народом, что под их управлением, одним словом, все подданные короны обязаны там находиться» 1183 1184 1185 1186 1187 1188 Иногда король сам определяет, какое число людей ему нужно от каждой провинции, и правители строго следуют этим приказаниям. Аналогичным образом формировалось и войско Анголы 264. Общую численность армии Конго наблюдатели конца XVI в. определяли в 100 тыс. человек (христиан) хъ. Наиболее отборные войска поставляла провинция Мбамба. Отряды, сформированные из воинственных подданных Манибам-ба, составляли лучшую, наиболее боеспособную часть войска королей Конго 266. Численность отрядов провинции Мбамба в конце XVI в.— 40 тыс. человек 267. Правитель этой провинции был главнокомандующим королевской армии 1188.
1173
[J. Cuvelier], Documents sur une mission frangaise au Kakongo 1766— 1776, p. 52, doc. 8.
1177
[J. Cuvelier], Documents sur une mission frangaise au Kakongo 1766— 1776, p. 52, doc. 8.
1186
Ph. Pigafetta, Le Congo..., p. 81; J. Cuvelier et L. Jadin, UAnden Congo..., p. 136, doc. 18.
1187
Ph. Pigafetta, Le Congo..., p. 81; Канфалоньери в своей компиляции указывает цифру 4—5 тыс. человек; это, по-видимому, ошибка; см. J. Си-velier et L. Jadin, UAnden Congo..., p. 136, doc. 18.
1188
J. B. Labat, Relation historique de VEthiopie occidentale..., t. I, pp. 24— 25; Paiva Manso, Historia do Congo..., p. 270, doc. GLXVIII.