В XVI—XVII вв. получили распространение сабли и тяжелые мечи (наподобие швейцарских), ввезенные португальцами1198. Аналогичным было вооружение армии Анголы и северных государств — Лоанго, Каконго, Нгойо 1199.
Одежда простых воинов сводилась к минимуму — лишь ни? тела был прикрыт тканью или шкурой животного 1200. Командиры отличались от простых воинов головными уборами и одеждой. Голые до пояса, они на плечах и на шее носили украшения в виде толстых железных цепочек. Поверх коротких, до колен, штанов они надевали кусок ткани, спускавшийся до икр; на красивом поясе висели колокольчики, звеневшие при малейшем движении. На голову надевали квадратной формы шапочку (колпачок) с перьями павлинов, страусов, петухов; иногда перья втыкали в прическу. Эти перья носили только командиры. Так же, как и звук колокольчиков, они указывали солдатам место, где находится их командир1201. Все войско передвигалось пешком. Лишь изредка командиры пользовались особого рода носилками, которые несли рабы. Короля, если он совер-нал марш вместе с войском, несли на носилках 1202. Марш совершался под грохот барабанов и звук рожков. Командующий держался в середине войска, разделенного на несколько подразделений, «батальонов». Он подавал команды с помощью различных инструментов. Таковы большие деревянные трещотки, деревянные цилиндрические барабаны, обтянутые кожей треугольные пирамиды, сделанные из полос железа, по которым ударяют палками, наконец, различной величины дудки и рожки из полых слоновых бивней. Аналогичные инструменты имели и командиры подразделений. Услышав команду, они повторяют ее, передавая таким образом ее солдатам. При этом каждый маневр имеет строго определенный сигнал команды, подаваемый определенным инструментом. В соответствии с этими сигналами войско начинает сражение, направляется направо, налево, вперед, назад, рассыпается или смыкает ряды. Сигналы для всего войска подаются самыми большими инструментами. Чем меньше инструмент, тем меньше и войсковое подразделение, к которому команда относится.
Сражение начинает «батальон», состоящий из молодых людей. Тучи отравленных стрел летят с обеих сторон. Воины ловко парируют их своими щитами. Когда командующий замечает, что люди устали, он дает сигнал первому подразделению* отступить, и его место занимает другой «батальон». Так продолжается, пока все подразделения не вступят в бой. В эта время бой ведется в рассыпном строю. Затем оба войска сходятся для рукопашного боя. Если при этом хоть одно подразделение дрогнет и ударится в бегство, все войско в панике бежит с поля боя. Сражение проиграно.
Так описывает Лопиш армию Конго, отмечая, что ее организация аналогична организации армии Анголы 1203. Картина* нарисованная им, свидетельствует наглядно и о дисциплине в армии Конго, и о строгом порядке, и об определенной тактике. Упоминает он и о том, что португальцы на собственном опыте убедились, что командующие армиями Конго и Анголы часто прибегают к военным хитростям и прекрасно умеют пользоваться благоприятными обстоятельствами. Часто они начинают атаку ночью, в момент, когда враги меньше всего ждут нападения, или во время проливного дождя, когда огнестрельное оружие (аркебузы и пушки), дававшее португальцам важные преимущества, бездействует 1204.
В противоположность Лопишу Кавацци утверждает, будто-в войсках Конго нет ни порядка, ни дисциплины, ни повиновения вождям. Сами вожди не имеют ни достаточного авторитета, ни мудрости, чтобы вести войско. Эти пессимистические замечания становятся понятными, если учесть, что Кавацци писал в период, когда государство Конго, раздираемое на части внутренними междоусобиями и вторжением яга, находилось в состоянии упадка и деморализации. А это в первую-очередь сказывалось и на боеспособности войска. По-видимому, набираемая по территориальному признаку армия повторяла административно-территориальную структуру: наиболее
крупным ее звеном было ополчение провинции во главе с ее правителем; более мелкие звенья соответствовали тем округам, на которые делились провинции, и возглавлялись правителями этих округов. В самых мелких подразделениях, как и в самом принципе расселения по деревням, были сильны родственные связи и отношения. Это, надо думать, придавало подразделениям большую внутреннюю силу и устойчивость.
1199
Ph. Pigafetta, Le Congo..., pp. 50—51, 69—70; O. Dapper, Description de I’Afrique, p. 368.
1200
Ph. Pigafetta, Le Congo..., p. 68; J. B. Labat, Relation historique d& VEthiopie occidental..., t. II, p. 7.
1201
Ph. Pigafetta, Le Congo..., pp. 67—68, 98; O. Dapper, Description de-VAfrique, p. 351.