На это же обращает внимание и Филиппар: брачные запреты вызывают необходимость для групп населения, принадлежащих к разным родам, уживаться в одной деревне; они имеют общие интересы, а это в свою очередь ведет к стабильности деревни как организационной ячейки общества 1391. Иными словами, материалы поздние неопровержимо свидетельствуют о том, что у баконго складывается (если уже не сложилась) сельская община как основная форма организации сельского населения. Некоторые авторы конца XIX в. прямо указывают на сходство низовых форм организации сельского населения у баконго с гер-
257
майской общиной-маркой 1392. Все авторы обращают внимание на огромную силу внутренних связей в такой общине, на солидарность и взаимопомощь ее членов, на большую роль общих собраний в ее жизни, на власть и авторитет вождей, осуществляющих судебную и исполнительную власть, но во всем считающихся с мнением общего собрания 1393.
Итак, суммируя результаты исследований, проведенных в конце XIX — начале XX в., мы можем сказать, что в это время родовая организация сохранялась как пережиточный институт, утратив былое экономическое единство. Однако и в этом своем новом качестве материнский род продолжал играть большую роль в жизни общества баконго, регулируя семейные отношения, брачные нормы, правила наследования имущества и власти, а также проявляясь в древних обычаях взаимопомощи.
«Благодаря своему общему происхождению,— пишет Филип-пар,— все члены одного рода рассматривают себя как братья, „мпанги“, и это наименование устанавливает между ними особые взаимоотношения»1394. Так, они обязаны оказывать друг другу гостеприимство. Сородичи принимают все заботы о госте, случайно попавшем в их деревню. Как только вечером, у деревенского огня, выясняется, что в деревне живут люди, принадлежащие к тому же роду, что и гость, они принимают все заботы о нем, устраивают в его честь небольшой праздник, дают ему лучшее помещение, снабжают в дорогу продуктами 1395. Более того, уйдя из своей деревни после какой-нибудь ссоры, муконго селится в той деревне, где у него есть сородичи. Они обязаны предоставить ему землю, средства существования и помочь жениться. Таким же образом может переселиться и небольшая деревня. Ни у кого это не вызовет нареканий. На новом месте сородичи наделяют вновь прибывших землей: «Вы наши братья, вы у себя. Эти поля — ваши, эти пальмовые рощи — ваши, этот лес — ваш, эта речка —ваша» 1396 1397.
Однако тот же Филиппар, подводя итоги своим размышлениям относительно роли рода и семьи в общественной жизни баконго, пишет: «В функционировании общества род имеет значение куда менее важное, чем семья...» 18Э.
Отправляясь от этого, нам уже известного, мы можем полагать, что два-четыре века тому назад роль родовой организации была, по-видимому, гораздо больше в жизни общества баконго. Об этом свидетельствует и анализ системы родства баконго, описанный в грамматике Брущотто (XVII в.), где чер-
ты рода как действенного института выступают гораздо ярче, чем в аналогичных сведениях, собранных позже, в конце XIX — начале XX в. Эти поздние сведения свидетельствуют о полном исчезновении черт системы кроу и постепенном исчезновении черт турано-ганованской системы родства 1398. Более того, Уикс, приводя в своей книге очень неполные записи терминологии родства баконго, оговаривается при этом, что сам по себе сбор материалов представляет большую трудность. При попытке проверить значение собранных терминов спустя некоторое время и у других лиц оказывается, что эти лица вкладывают иной смысл в те же термины. А это в свою очередь свидетельствует, по мысли Уикса, и мы целиком к нему присоединяемся, о неопределенности, неясности терминов, описывающих родственные отношения 1399. Сама по себе неясность терминологии родства служит верным показателем того, насколько сильно разрушены общественные отношения, породившие некогда совокупность терминов, которые еще в XVII в. слагались в стройную систему. Повторяем, что системы родства живут в языке народа спустя долгое время после того, как породившее их общественное явление отошло или начало отходить в прошлое. Поэтому мы позволим себе не согласиться с выводом Д. А. Ольдерогге: «...система родства в Конго в XX в. претерпевает существенные изменения, отражая коренную ломку всех прежних устоев родового общества» 1400. На наш взгляд, если система родства уже претерпевает существенные изменения, коренная ломка устоев родового общества должна была произойти задолго до этого. И начало этому было положено в период расцвета государства Конго, т. е. накануне открытия страны португальцами в конце XV в. Уикс, писавший о неясности терминологии родства, жил в Конго в 80-х годах XIX в., т. е. тогда, когда новые, капиталистические отношения, которые по мысли Д. А. Ольдерогге и привели к коренной ломке прежних устоев родового общества, еще не успели наложить своего отпечатка на общественные отношения в Конго. Нам думается, что задолго до начала колонизации род из организации, определяющей и регулирующей всю жизнь общества, превратился в основном в механизм, регулирующий семейно-брачные отношения. Именно в этой области его влияние сказывалось особенно сильно.
1393
Ibid., рр. 248—251; Fr. Vandervelde, Bas-Congo, — «Société Royale Beige de Géographie. Bulletin», t. XII, Bruxelles, 1888, p. 529; L. van de Velde, La region da Bas-Congo et du. Kwilou-Niadi..., pp. 400—401.