СЕМЬЯ И ПОЗЕМЕЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ У КРЕСТЬЯН-БАКОНГО
Представление о семье баконго у различных исследователей достаточно неопределенно и противоречиво. Как и в вопросе о роли родовой организации, мы располагаем здесь в основном
данными очень поздними. Уикс, например, называет семью ба-конго термином «вуму». Однако в его понимании вуму -скорее ответвление рода, чем семья в обычном смысле слова: «Всякое подразделение вышеупомянутого рода называется вуму (семья); и каждая женщина с детьми, внуками и правнуками рассматривается как основатель вуму»1401. И далее: «Дерево—эканда
(род. —А. О.), а ветви — вуму (семья. —А. О.)» 1402, Естественно, что отец, как принадлежащий другому роду, в семью, которую конструирует Уикс, включен быть не может. Ван Винг пишет, что вообще «не существует ни слова, ни понятия, соответствующего тому, что мы называем семья в узком смысле слова, из отца, матери и их детей, ни в широком смысле слова, как совокупность всех лиц, происходящих от одного отца 1403. Д. А. Ольде-рогге, опираясь на исследование ван Винга, пишет: «...баконго, у которых, судя по описаниям ван Винга... отдельная семья представляет собою только биологическую, но не экономическую единицу» 1404.
Так ли это было в действительности? Что собой представляла семья баконго, хотя бы по поздним материалам? Можно ли считать эту семью только «биологической единицей»? Что сообщают о -семейно-брачных отношениях авторы XVI—XVII вв.?, К рассмотрению этих вопросов нам и предстоит обратиться.
Если в языке баконго не существует специального термина для обозначения семьи, то есть другое слово — лумбу, которым называют совокупность жилищ, занимаемых членами одного домохозяйства— как свободными, так и домашними рабами. Это слово и может в известной мере служить основным термином для обозначения семьи: тесно связанная с землей -семья баконго не рассматривает -себя как-то изолированно от этой земли.
Семья баконго в конце XIX в., как правило,— полигамная. К этому времени не осталось никаких следов довольно длительного влияния христианской церкви, в течение нескольких столетий боровшейся против обычаев баконго, за организацию семьи по европейскому образцу, т. е. за моногамную семью с главенствующей ролью отца. Семья в это время состояла из мужа, его жен (или жены — редкий случай), малолетних детей и подростков, взрослых неженатых племянников, его рабынь и детей от этих рабынь, взрослых сыновей, оставшихся в его доме. Обычно мужчина, глава семьи, около своего жилья строил хижины своим женам (каждой — отдельную), в которых они жили с малолетними детьми. Мальчики от 8 до 16 лет занимали особую хижину (сыновья от сожительства с рабынями, свободные дети и племянники); девочки — дочери того же возраста — в другой хижине1405. Положение жен в полигамной семье былб неодинаковым. Обычно муж выбирал любимую жену, которая была в курсе всех его дел, с которой он советовался, предпринимая что-либо. Она хранила имущество мужа и иногда целиком брала на себя заботу о его питании. И хотя брак у баконго был легко расторжим, брак с этой любимой женой оказывался обычно прочным. В зависимости от отношения главы семьи остальные жены носили название — вторая, третья, четвертая, пятая. Положение жены не зависело ни от того, какая это по счету же-' нитьба, ни от того, свободная ли это женщина или рабыня, но только от отношения мужа к ней 1406.
И материалы наших основных источников и материалы поздние говорят о том, что разделение труда составляло наиболее характерную черту жизни домохозяйства и деревенской общины в целом. Существовало строгое распределение обязанностей. Муж занимался охотой, рыбной ловлей, торговлей и различными домашними промыслами. Он был обязан строить жилище для всей семьи, давать одежду, орудия труда (мотыгу, ножи и пр.), поставлять для всех жен соль и мясо, которые и распределялись в соответствии с числом детей, находившихся на попечении жены, и личными симпатиями главы семейства. Он подметал двор, расчищал целину, рубил деревья. Главное занятие женщин и девочек — земледелие. Мужчины и юноши выполняли лишь самые тяжелые работы по подъему целины. Остальные сельскохозяйственные работы лежали на плечах женщин. Каждая из них имела свое поле, где сажала маниоку и различные овощи. Ма-ниоковый хлеб и овощи были обязаны поставлять семье женщины 1407. Кроме того, женщины по очереди работали на участке мужа: сажали, ухаживали за растениями, убирали урожай и делали маниоковый хлеб на продажу. Все доходы с этого участка поступали в пользу мужа. Варили пищу и питались в каждой хижине отдельно. Совместной трапезы не существовало. Муж питался, как правило, по очереди у каждой из своих жен, причем отдельно от нее и детей.
1407
A. Brasio, Monument a missionaria africana..., vol. V, p. 612, doc. 234; [Laurent de Lucques], Relations..., pp 79—80, doc. 8; O. Dapper, Description de I’Afrique, p. 326; J. Cuvelier, LAncien Congo d’apres Pierre van den Broecke (1608—1612), p. 186; J. B. Labat, Relation historique de VEthiopie occidentales t. II, p. 63; J. Merolla, A Voyage to Congo, p. 696 sq.