В Балтиморе сохранялось возбужденное настроение. «Улицы красны от мэрилендской крови», – отметил начальник полиции. Сецессионисты и сторонники южан неистовствовали, сочувственные настроения к северянам в городе были задушены. «Волнения опасны. Больше не направляйте сюда войска», – сказано было в совместном обращении мэра Балтимора и губернатора Мэриленда к президенту. Возмущение оказалось столь сильным, что стали формироваться вооруженные отряды города и штата; граждане вызывались добровольцами и, более или менее снабженные оружием, зачислялись в отряды обороны под руководством полиции. На Монумент-сквер состоялся массовый митинг, главным мотивом которого стал решительный протест против любых попыток применения силы в отношении Конфедеративных Штатов. Предчувствуя «жестокий бой и кровопролитие» в случае прохождения новых воинских подразделений северян через город, мэр и начальник городской полиции отдали распоряжение сжечь несколько железнодорожных мостов на линии Филадельфия – Уилмингтон – Балтимор и на Северной Центральной линии, идущей на Гаррисберг; на каждой из дорог было сожжено по три моста, что полностью прервало железнодорожное сообщение с Севером.[53]
Семь дней после эвакуации Самтера оказались наполнены событиями чрезвычайно зловещего характера. 17 апреля конвент Виргинии, заседавший втайне, принял ордонанс о сецессии. Власти в Вашингтоне узнали об этом на следующий день. В качестве ответа на призыв Линкольна о мобилизации 75 000 добровольцев Джефферсон Дэвис объявил о раздаче каперских свидетельств и репрессалиях против торгового флота Соединенных Штатов. Президент, в свою очередь, 19 апреля объявил о блокаде южных портов от Южной Каролины до Техаса включительно и заявил, что каперы, действующие под «мнимой властью» Конфедеративных Штатов, будут считаться пиратами. 18 апреля командующий военным арсеналом Соединенных Штатов в Харперс-Ферри, посчитав свою позицию необороноспособной, покинул город, предварительно уничтожив арсенал и здания оружейных мастерских. 20 апреля северяне частично уничтожили государственную военную верфь в Госпорте и оставили ее в распоряжении виргинцев. В тот же день Роберт Э. Ли, которого генерал Скотт считал способнейшим из офицеров своего окружения и которому неофициально было предложено принять командование армией северян, отказался от предложения, показав, что намерен связать свою судьбу с Югом. Сложность ситуации усугублялась прекращением сообщения между столицей страны и Севером из-за обстановки в Балтиморе.[54] В ночь на воскресенье 21 апреля перестал функционировать телеграф. Единственным способом связи правительства с лояльными территориями и народом стали частные курьеры; им с большими трудностями приходилось пробираться через Мэриленд, где в тот момент преобладали недружественные настроения. Было нелегко получить достоверную информацию, в воздухе носились слухи самого разного рода. Правительство и горожане не исключали штурма столицы. Они опасались, что войска из Южной Каролины под командованием Борегара могут быть быстро переброшены на Север по железной дороге и, подкрепленные в Ричмонде виргинскими частями, с легкостью захватить Вашингтон. Начались приготовления к осаде. Искателей государственных должностей охватила паника, погнавшая их на север. Многие граждане, разделявшие сецессионистские настроения, из опасения, что все мужское население города будет призвано на его защиту, уезжали на юг. 22 апреля генерал Скотт записал: «[Вашингтон] в данный момент частично в осаде, и есть опасность, что он будет атакован со всех сторон в ближайшие два-три дня». Прибытие 8-го Массачусетского и 7-го Нью-йоркского полков в Аннаполис, которого они достигли по воде, подтолкнуло губернатора штата направить телеграмму президенту с предложением «дать распоряжение не направлять больше войска через Мэриленд»; он также настаивал «обратиться к английскому посланнику лорду Лайонсу с просьбой стать посредником между соперничающими партиями в нашей стране».[55]
53
Official Records … Armies. Ser. 1. II, LI, Pt. I;