После разгрома революции 1905 года значение "союза" начало падать, и руководящая роль среди правых перешла к "совету объединенного дворянства". Но черносотенный "союз" продолжал существовать, получая средства от правительства и появляясь на политической сцене, как только усиливалось революционное движение в стране.
Кроме крайних правых в Думе известную роль играл националист В. В. Шульгин - депутат от Волынской губернии, деятель земства, редактор черносотенной газеты "Киевлянин".
Близко к правым в Думе примыкали октябристы, или "союз 17 октября", - около ста депутатов, представлявших интересы крупного промышленного капитала и крупных помещиков, хозяйничавших по-капиталистически. Октябристов от правых отделяло лишь признание манифеста 17 октября 1905 года, где царь обещал некоторые свободы и Государственную думу. Но еще в 1906 году октябристы разъяснили, что "титул самодержца" не противоречит манифесту 17 октября и конституционной монархии. Октябристы поддерживали полностью внешнюю и внутреннюю политику правительства. Они рабски следовали за каждым его шагом; в левой прессе их прозвали "партией последнего правительственного распоряжения".
В Думе октябристы была правительственной партией. Только ко второму году войны, когда выяснилась полная неспособность царя довести войну до победного конца, октябристы перешли в оппозицию. Вождем, организатором октябристов был А. И. Гучков, московский домовладелец и крупный промышленник. Живой, энергичный, он в молодости сражался добровольцем на стороне буров против англичан, участвовал в восстании македонских четников. С отрядом Красного креста участвовал в войне России с Японией. В революцию 1905 года основал "союз 17 октября" и руководил реакционной буржуазией. В III Государственной думе как председатель ее он вдохновлял империалистскую политику самодержавия. Во время войны его избрали председателем Центрального военно-промышленного комитета. Гучков развил энергичную деятельность по доведению войны "до победного конца". В комиссиях и на совещаниях он не раз критиковал неповоротливость и продажность генералов, снабжавших армию боевыми припасами. От самодержавия он требовал предоставления большей самостоятельности буржуазным организациям, работающим на оборону. Гучков часто ездил на фронт, налаживая связь с верхушкой командного состава. В глазах Николая, считавшего всех, кто был левее октябристов, "анархистами", активное вмешательство Гучкова в военные вопросы делало этого человека чуть ли не "революционером". Царица не раз писала мужу, что Гучкова надо "повесить"[16] и мечтала, чтобы "тяжелое железнодорожное несчастье"[17] прекратило его жизнь.