Такой крупный авторитет, как Фр. Ричль, решительно высказался в 1838 г. в том духе, что эта комиссия не создала гомеровских поэм впервые, как это думал Вольф, а только восстановила их утраченное единство. Во второй половине столетия суждения ученых резко меняются. Первый — Лерс (18S2), затем Нутцгорн, Мадвиг, Фольхманн, Виламовиц-Меллендорф, Флах и многие другие, вплоть до А. Лудвиха (в книге "Аристарховская критика Гомера", 1885), единодушно считают комиссию Ономакрита мифом. Однако прежнее мнение отнюдь не исчезает: его продолжают защищать в 1887 г. А. Фикк, в 1891 г. — русский ученый А. Н. Деревицкий, в 1895 г. — Кауар, точка зрения которого осталась неизменной и в третьем (посмертном) издании его "Grandfragen der Homerkritik" (1923).
Вопрос о так называемой "писистратовской редакции" Гомера должен решаться в связи с анализом самого эпосе, в частности в связи с изучением проникших в него аттицизмов. Нас сейчас эта проблема должна интересовать не специально в связи с гомеровским эпосом. Допустим, что в этом вопросе вся античная традиция, крайнее выражение которой представляет свидетельство Иосифа Флавия (Против Апиона, гл. 3) о том, что гомеровские поэмы были вообще впервые записаны при Писистрате, есть чистый вымысел. Остается несомненным одно: уже в конце VI века до н. э. греки стали интересоваться своей национальной литературой и принимать меры к ее сохранению. Мы не имеем никаких оснований заподозрить правильность имеющегося у нас ряда показаний, что именно при Писистрате появляются в Греции первые библиотеки.[69] О том же Ономакрите как собирателе древних литературных произведений (именно, пророчеств, приписывавшихся Мусею) упоминает и Геродот (VII, 6). Это место Геродота особенно важно для обоснования положения о том, что в конце VI века правильности текста уже придавалась большое значение. Геродот рассказывает, что Ономакрит был изгнан из Афин, будучи обвинен поэтом и первым музыкальным теоретиком Ласом Гермионским в подделке пророчеств Мусея. Ономакрит нашел приют в Фессалии у Алевадов. Август Фикк привел убедительные аргументы в пользу того, что другое лицо, называемое членом комиссии Ономакрита — именно Керкоп Милетский, работал над редактированием произведений Гесиода.
Наконец, схолии к "Илиаде" и писатель II века н. э. Татиан (Против греков, XXI, р. 31, 16 Шварц) упоминают о некоем Феагене, уроженце южноиталийской колонии Регия, жившем также в последней четверти VI века. Феагена обычно считают "первым грамматиком".[70] В схолиях к "Илиаде" (Schol. А XXI, 67) прямо говорится, что Феаген был первым, кто писал о Гомере (ὄς πρῶτος ἔγραψε περί Ὁμήρον). Некоторые думают, что именно он явился основателем "аллегорического" направления в толковании гомеровского эпоса, направления, расцвет которого падает уже на следующее столетие. Это направление теперь обычно связывают с пифагорейством.[71] Писистратиды, Алевады, а также Поликрат Самосский (ср. Афиней, I, р. 3) были, таким образом, до некоторой степени прообразами будущих египетских Птолемеев в роли покровителей не только литературы и искусства, но и литературоведческих изысканий.
Они, так же как потом Птолемей, исходили в этом своем покровительстве из определенных политических целей, но экономическая база их власти была значительно уже, чем у царей эллинистического Египта. Соответственно этому и деятельность окружавших их если не ученых, владеющих методом критического анализа, то во всяком случае начетчиков и собирателей отличалась гораздо более скромными масштабами.
2. ИНТЕРЕС К ИЗУЧЕНИЮ ЛИТЕРАТУРЫ В АФИНСКОМ ГОСУДАРСТВЕ
С установлением в Греции гегемонии афинской демократии собирательская и зачаточно-критическая деятельность не остановилась, но продолжала развиваться и углубляться, о чем у нас есть ряд свидетельств. В центре внимания оставались по прежнему поэмы Гомера. Аристотель (Метафизика XII, р. 450) говорит в общей форме о "древнейших гомеристах" (οί άρχαίοι Ὀμηρικοί) именно этого периода, причисляя к ним, очевидно, и более раннего Феагена. К этим гомеристам V века надо отнести, по видимому и многих известных философов: Анаксагора, Гераклита, Пифагора, Демокрита, а также "младших логографов" — Гелланика, Ферекида Леросского и др. Только по имени известен нам Автодор из Кум, занимавшийся также изучением Гесиода.[72]
Из трудов всех этих писателей, по видимому, наибольший интерес представляли труды Демокрита, отношение которого к Гомеру, в противоположность Ксснофану Колофонскому, было самым восторженным (ср. Дион. Хрисостом, речь 53). Помимо специального сочинения о Гомере, ему приписывается целый ряд трактатов, заглавия которых заставляют предположить, что интересы Демокрита лежали преимущественно в области языка, но возможно, что именно Демокрит был первым теоретиком литературы в древней Греции. На это указывает заглавие его сочинения "О красоте слов".[73] Культурный подъем Афин в так называемое "пятидесятилетие" между греко-персидскими войнами и Пелопоннесской войной способствовал не только расцвету самой художественной литературы, но и дальнейшему усилению интереса к литературе Прошлого. Импорт папируса вызывает развитие книжной торговли (Поллукс IX, 47) и библиофильство. Ввозятся в Афины и книги из других греческих государств. Эмендация текста старых поэтов, и в первую очередь того же Гомера, становится модой. Этим, по свидетельству Афинея, занимается Эврипид, бывший, между прочим, владельцем первой крупной частной библиотеки. Ксенофонт в "Воспоминаниях о Сократе" (IV, 2, 1, 8) рассказывает о библиофиле Эвтидеме. Упоминаются и другие крупные библиофилы: Никекрат Кипрский, Клеарх, тиранн понтийский, и др. Собирателями книг были также Платон, Эвклид (архонт 403/402 г.) и, наконец, Аристотель. Все это, конечно, не могло но содействовать развитию изучения литературы.
71
Ср. Lobeck, Aglaophamus, т. I, стр. 155 сл.; Schmidt-Stählin, I, стр. 745; Die1s, Fragmente der Vorsokratiker, 3–е изд., т. II, стр. 510 сл.