Священные груди, которые встречаются в раннем иудаизме, напрямую связаны с Самим Господом. Эль Шаддаи, имя Бога, которое всегда ассоциируется с пожеланиями плодородия, означает что-то вроде «Бог (Эль) с грудями» или «Бог, который кормит грудью»[32]. Даже если эти слова следует понимать исключительно как метафору, это очевидный захват мужчиной сугубо женского основного атрибута. Бог может одновременно рассматриваться как мужчина и как женщина, выходя за узкие рамки человеческой половой принадлежности.
Продолжение рода занимало в раннем иудаизме такое же место, как и в языческих религиях. И груди, как и чрево, открыто прославлялись. Сарра, жена Авраама и мать иудейского народа, рассмеялась от радости, родив в преклонном возрасте Исаака, и воскликнула: «Кто сказал бы Аврааму: „Сарра будет кормить детей грудью?“» (Книга Бытия 21: 7). Анна, мать будущего судьи Самуила, отказалась отправиться в паломничество для ежегодного жертвоприношения до тех пор, пока не отлучит своего сына от груди, а это два-три года (Первая Книга Царств 1: 21–22). Позже в Талмуде будет сказано, как долго все иудейские женщины должны кормить младенцев: «Младенец сосет грудь двадцать четыре месяца… Нельзя сокращать продолжительность грудного вскармливания, иначе младенец умрет от жажды»[33]. В случае необходимости мать могли заменить кормилицы или ребенку давали молоко овцы, козы или коровы.
Библейскому мужу предлагалось получать удовольствие от грудей своей жены: «Наслаждайся твоей юностью с женой твоей… Груди ее да упоят тебя во всякое время». Но его предупреждали: «И для чего тебе… обнимать груди чужой?» (Книга притчей Соломоновых 5:19–20). Тот, кто следовал этому совету, мог надеяться на благословение и законное потомство, награду за моногамную сексуальность.
Груди без молока, как и неспособное к зачатию чрево, считались проклятием. Бог Израиля решал, кто заслуживает «плодотворного чрева», а кто «утробы нерождающей и пустых сосцов» (Книга пророка Осии 9:11, 14). Пожелание сухих или сморщенных грудей, проклятие для тех, кто пошел против воли Бога, стало особенно яростным в устах пророков.
В VI веке до н. э. пророк Иезекииль сравнивал груди с грехами, совершенными жителями Иерусалима и Самарии. В притче о двух домах терпимости, которые символизировали эти два города, он набросился на их груди с яростью, необычной даже для того, кто пророчил гибель. Иерусалим и Самарию он представил двумя похотливыми сестрами и сказал: «И блудили они в Египте, блудили в своей молодости; там измяты груди их, и там растлили девственные сосцы их» (Книга Пророка Иезекииля, 23: 3). Они также «блудили» с ассирийцами и вавилонянами и будут в конце концов разрушены бывшими разгоряченными любовниками.
Говоря от имени Бога, Иезекииль предупреждает Иерусалим, что город будет сурово наказан, как и Самария. «Ты будешь пить чашу сестры твоей… И подвергнешься посмеянию и позору… И чашу опустошения и разрушения… и выпьешь, и осушишь, и черепки ее оближешь, и груди твои истерзаешь» (Книга пророка Иезекииля 23: 32–34). Это жестокая картина божественного мщения, настолько страшная в своей неотвратимости, что можно почувствовать жалость к библейским комментаторам, обязанным защищать это. Достаточно сказать, что пророчество сбылось еще при его жизни. Вавилоняне при царе Навуходоносоре разрушили израильское царство и увели иудейский народ в рабство.
Совершенно другое отношение к грудям мы видим в «Песни Песней». Традиционно ее автором считается царь Соломон, но это собрание любовных стихотворений, написанных несколькими авторами в разное время. Марше Фолк (Marcia Falk), одна из современных переводчиц «Песни Песней», считает, что женщины внесли существенный вклад в создание этого поэтического шедевра. Она указывает на то, что «от лица женщин написано более половины строк „Песни“ — это невероятно много для библейского текста — и, что еще более примечательно, они вслух говорят о своих переживаниях и мечтах словами, которые как будто не прошли через лупу патриархального сознания»[34].
Вопреки относительно низкому интересу к эротической любви в Библии, эти лирические строки передают по-настоящему чувственный интерес к телу и откровенное одобрение физического влечения. В «Песни» груди естественно появляются в ключевые моменты повествования. Женщина напоминает своему любовнику:
33
«Infant Feeding in the Bible»,
34
Marcia Falk,