Мусульманские историки все эти события объединяют понятием ридда («отступничество»), хотя только в Неджде выступление против власти Медины имело религиозный, антимусульманский характер. В остальных областях борьба носила чисто политический характер, отражая противоречия, существовавшие здесь до появления ислама: при этом наместники халифа оказывались в роли третьей силы, которая своим вмешательством могла склонить чашу весов в пользу одной или другой противоборствующей стороны. Этим объясняется, каким образом посланцы халифа, отправленные без сколько-нибудь значительного воинского сопровождения, смогли в конце концов привести в повиновение области, располагавшие по меньшей мере 100 тысячами потенциальных воинов. Повсюду часть племен или отдельные роды по тем или иным причинам оказывались противниками отвергших власть Медины, а поэтому — союзниками наместников Абу Бакра.
Северный Йемен, точнее Асир, сразу же признал власть халифа. Наджранцы прислали делегацию с изъявлением верности, и Абу Бакр выдал им грамоту, подтвердившую условия договора, подписанного Мухаммадом [+52]. Сопротивление немногочисленной оппозиции было легко сломлено.
В самом Йемене известие о смерти Мухаммада и избрании Абу Бакра, пришедшее недели через две после убийства ал-Асвада, не вызвало никаких осложнений. Кайли Йемена остались верны договору с Мухаммадом и без колебаний приняли власть его преемника; персы Йемена уже доказали свою лояльность выступлением против ал-Асвада, и теперь их глава Файруз был признан Абу Бакром правителем Сан'а.
Иначе обстояло дело в отдаленных областях — Омане, Махре, Хадрамауте, менее связанных с Центральной Аравией. В Омане после отъезда Амра б. ал-Аса остался собирать садаку местный мусульманин Джайфар, принявший ислам от АмРа [+53]. Против него выступил местный царек Лакит б. Малик ал-Азди, который будто бы «притязал на то, на что притязают пророки» [+54]. Он загнал Джайфара в горы и стал хозяином Омана. Абу Бакр послал на помощь Джайфару химйарита Хузайфу б. Михсана [+55] и аздита Арфаджу и одновременно приказал идти туда же Икриме б. Абу Джахлю. Первые двое находились где-то в северной части Хадрамаута, а Икрима — в Табале, откуда, вероятно, и совершил упомянутое выше нападение на Йамаму [+56]. Отряд Икримы, насчитывавший 2000 человек, прошел в Оман через Наджран и по северной окраине Хадрамаута и Махры. Все три отряда соединились в Сухаре, а Лакит стал готовиться к обороне столицы Омана, Даба, и выслал навстречу объединенному мусульманскому войску заслон из 1000 человек. Икрима разгромил этот отряд, потерявший в сражении около 100 человек, и осадил Даба. По мере развития успеха мусульманское войско росло за счет присоединения к нему аздитских племен. После месячной осады восставшие сдались на милость победителя и вышли из города без оружия. Икрима казнил сотню знатных аздитов (ашраф) и выслал в Медину хумс из добычи и пленных-300 мужчин и 400 женщин и детей [+57]. Абу Бакр будто бы хотел перебить всех воинов, но за них заступился Умар, и пленные остались жить в Медине.
Все эти события датируются только тем, что большинство средневековых арабских историков помещают рассказ о них под 11 г. х. Никаких иных указаний на время, хотя бы на время года, в текстах не имеется, поэтому отнесение их Л. Каэтани к 12 г. х. чисто субъективно [+58]. Не помогает и указание на то, что неудачное нападение Икримы на Мусайлиму произошло до похода Халида, так как мы не знаем, какой промежуток времени разделяет эти два события: месяц, несколько месяцев или полгода. Единственно, что мы можем приблизительно определить, — минимальное время, которое могло пройти между днем смерти Мухаммада и прибытием Икримы в Оман. Известие о смерти пророка не могло достигнуть Омана раньше чем через три недели (прямой путь от Медины через Йамаму в Оман около 2000 км), с этого момента до изгнания Джайфара из Омана тоже должно было пройти какое-то время, минимум две недели. Гонец с письмом Джайфара о помощи также не мог преодолеть это расстояние меньше чем за три недели. Еще дней десять потребовалось бы для доставки приказа Абу Бакра Икриме в Табалу. (За это время Икрима мог успеть совершить свой безуспешный набег на Мусайлиму.) Войско Икримы двигалось не прямой дорогой через Йамаму, а кружной, через Наджран и между Хадрамаутом и Руб' ал-Хали [+59]. Этот путь от Табалы до Сухара составляет около 2100 км, но скорость движения войска значительно меньше скорости гонца, тем более что тяжело нагруженному войску требуется время от времени делать дополнительные остановки для отдыха вьючных и верховых животных. Поэтому путь до Сухара вместе со сборами войска в поход занял бы не меньше двух месяцев. В целом, учитывая, что мы брали максимальную скорость передвижения гонцов в идеальных условиях (а реально — им надо было договариваться о проводниках, где-то менять верблюдов или давать им отдых), нам следует увеличить время передачи сообщений по крайней мере до 25 дней в один конец и увеличить весь период от момента кончины Мухаммада по появления Икримы в Омане до четырех с половиной месяцев, а период с момента отправки гонца с просьбой о помощи и до появления Икримы в Омане определить в три месяца. Но и после этого мы остаемся в неведении, поскольку не знаем, когда Джайфар запросил о помощи. В какой-то мере уточнить это можно только после рассмотрения хода событий в Хадрамауте, в котором Икрима появляется из Омана.
Борьба за установление власти халифа в Хадрамауте описывается значительно подробнее, но также совершенно не датирована. В изложении этих событий мы опираемся на не использованный еще нашими предшественниками подробный рассказ, сохраненный историком Ибн ал-А'самом ал-Куфи. Более краткие, порой просто отрывочные сведения других авторов неплохо согласуются с ним, раскрывая некоторые дополнительные детали.
Хадрамаут, как отмечалось в первой главе, был заселен многочисленным племенем киндитов, создавшим в конце V- начале VI в. в центре Аравии могущественное государство кочевников. Память об этом была еще жива в умах племенной верхушки, которая особенно болезненно воспринимала необходимость подчинения внешней силе. Признание особого могущества посланника Аллаха не было столь болезненным для их гордости, как подчинение наместникам безвестного Абу Бакра. Поэтому и сбор садаки сталкивался здесь со значительными трудностями.
Осложнение возникло с момента призыва к присяге Абу Бакру. Один из вождей киндитов, ал-Аш'ас б. Кайс, заявил наместнику Хадрамаута Зийаду б. Лабиду (который одновременно был и имамом, и сборщиком садаки): «Эй ты! Мы слышали слова твои и призывы [в пользу] того человека. Если все арабы присоединятся, то и мы присоединимся» — и отказался присягать Абу Бакру. На увещевания родичей он отвечал: «Мухаммад, да благословит его Аллах и да приветствует, ушел своим путем, и арабы вернулись к тому, чему поклонялись прежде. Мы обитаем дальше всех арабов от Абу Бакра, так неужто он пошлет на нас войска, как на других?» [+60].
Часть киндитов согласилась с ним и отказалась присягнуть и платить садаку, часть осталась верна исламу, причем раскол шел не только между отдельными племенами, но и внутри их и сопровождался ссорами между сородичами. Пробным камнем оказался сбор садаки, требовавший от мусульман доказательства веры в самой ощутимой — материальной форме. Зийад беспощадно требовал садаку, не признавая никаких компромиссов. Наконец, в предельно накаленной обстановке совершенно ничтожный повод привел к взрыву: Зийад заклеймил верблюдицу, которая была особенно дорога хозяину, тот предложил заменить ее другой, но Зийад решительно отрезал — верблюдица с клеймом садаки не может быть возвращена. Расстроенный владелец обратился за посредничеством к влиятельному сородичу, ал-Харису б. Сураке. Но Зийад не уважил и его ходатайство, кровно обидев этим человека, привыкшего к уважению. Харис поехал прямо к загону и выпустил верблюдицу, сказав хозяину «Мухаммаду мы подчинились бы, человеку из его рода — тоже, а этому сыну Абу Кухафы не будет от нас ни повиновения, ни присяги».