С этими словами Сайдзю повел Сайгё к задним воротам.
Глава 37.
Торговец с северо-востока
Новогодний день год назад едва ли был подходящим моментом для традиционных празднеств, но сегодня сосновые деревья и ветви украшали ворота, придавая всей столице праздничный вид.
– Мы не должны забывать, что всем этим обязаны господину Киёмори. Даже спать направив ноги в сторону Рокухары, было бы проявлением неуважения, – говорил Красный Нос десятку или более своих слуг и разносчиков товаров, когда они потягивали хозяйское сакэ.
В праздник двери Бамбоку были распахнуты для целого потока гостей – родственников, знакомых деловых людей, торговцев и соседей, которым он устраивал настоящие пиршества.
Однако гости, лакомясь яствами, делали колкие замечания по поводу того, что гостеприимство Бамбоку выглядело довольно скудно по сравнению с прибылями, которые ему принес предыдущий год. На лукавую шутку, что Нос, наверное, стоит веса своего тела в золоте, тот беззаботно ответил:
– Такие прибыли – это сущие пустяки, ничто по сравнению с тем, что у меня будет, когда я добьюсь настоящего успеха. И когда такое время наступит, посмотрим, как я смогу действительно вас угощать.
Ответ Бамбоку был встречен веселым хохотом, хотя никто не сомневался в том, что Нос сдержит свое слово. Городские торговцы никогда не подвергали сомнению добрую репутацию Бамбоку или его способности. Разве не он в прошлом году без посторонней помощи поставлял все материалы для перестройки различных дворцов и монастырей? Разве не Нос так или иначе участвовал в любой примечательной деловой сделке в столице? Нельзя отрицать, что, если бы не содействие Киёмори, Бамбоку никогда не сколотил бы такого состояния. С другой стороны, Нос пошел на определенные неприятности и расходы, чтобы урегулировать историю с Токивой. Но в целом все это было ничто по сравнению с тем, что он опять пользовался благосклонностью Токико. Хозяйка Рокухары призвала его и удостоила таким заявлением: «Вы можете приходить сюда, как и прежде, Бамбоку». Имелось у Носа и еще одно достижение – Киёмори прислушался к просьбе Бамбоку, и тот получил назначение при дворе.
Было время, когда Красный Нос презрительно усмехнулся бы при мысли о карьере придворного, но в теперь его возраст приближался к пятидесяти, и не было ничего странного в изменении настроений Бамбоку после двадцати лет пробивания дороги в мире. Смехотворные атрибуты жизни при дворе когда-то вызывали у него отвращение и заставляли заявлять: «Все это – глупая напыщенность и пресмыкательство! Я существую для себя и только для себя. Я сделаю себе состояние, и золото – желтое золото – будет приносить мне все удовольствия жизни». Как ни иронично это звучит, по мере увеличения своего богатства Красный Нос начал завидовать тому, что когда-то презирал. Выскочка, который когда-то мечтал о хорошей жене и семье, приобрел их. Число наемных работников у него росло, но он стал жаждать хотя бы какой-то формальной власти. У торговца Красного Носа были многочисленные возможности общаться с аристократами, чьи способности казались ему совсем незначительными. Он мог бы быть таким же и даже, как Бамбоку полагал, лучше, если бы у него имелся придворный титул, дававший более серьезный вес в обществе. И чем дольше Красный Нос об этом думал, тем больше убеждался в том, что его амбиции оправданны.
И Киёмори позаботился о том, чтобы Бамбоку был назначен смотрителем реки Камо – этот пост давал власть над официальными лицами низших должностей, отвечавшими за прибрежные работы на Камо. Более того, данный пост соответствовал пятому рангу и требовал от Бамбоку носить парадное платье на всех государственных мероприятиях.
«Да, титул – это очень хорошо, а одежда хоть совсем неудобна, но впечатляет, – сказал сам себе Бамбоку, возвращаясь однажды домой. – Надо найти какое-нибудь место, чтобы покрасоваться в этом платье». И вдруг ему пришло в голову, что в столице находился торговец золотом с северо-востока Кихидзи. Он немедленно отправился к нему. Торговец остановился в так называемом «веселом квартале» в Хорикаве, районе, простиравшемся вдоль канала, по берегам которого росли ивы.
– Господин Кихидзи дома? Я – смотритель реки Камо, – объявил Красный Нос служанке, которую он встретил у ворот.
Женщина, что-то неразборчиво пробормотав, скрылась в доме, где Кихидзи в это время разговаривал наедине с посетителем. Торговец был озадачен.
– Смотритель реки Камо – кто же это? Я не знаю никого под таким именем.
Его собеседник засмеялся:
– Это, должно быть, господин Красный Нос. Вы знаете, он был провозглашен смотрителем реки Камо при присуждении новогодних почестей.
– А, Нос! Важный гость – проводи его в лучшую комнату, – распорядился Кихидзи и продолжал разговор с посетителем, известным в этом квартале дельцом по прозвищу Змий. Он занимался покупкой и продажей женщин и детей.
– Всего с прошлой осени вы купили семнадцать женщин, считая и вчерашнюю, – сказал Кихидзи.
– Да, и у меня были большие трудности при выполнении ваших заказов, господин, потому что даже в столице не так много красавиц.
– Ну хорошо, я вернусь через год-другой, но хочу, чтобы вы тем временем продолжали поиски.
– Да, господин, я буду это делать. Вообще-то я присмотрел одну красотку в трущобах на Улице торговцев волами.
– Сколько ей лет?
– Всего тринадцать.
– Не важно. Я буду содержать ее в своем доме как служанку, пока она не повзрослеет. Я возьму ее с собой, когда буду уезжать.
– Но есть одна проблема – девочка привязана к родителям, которые ужасно бедны. Они любят девочку и не говорят «да». Отец прикован к постели, и семья в больших долгах. Даже не знают, что будут есть в следующий раз, – но какая красавица!
– Правда?
– Я не преувеличу, если скажу, что ее можно сравнить с самой красивой дамой при дворе.
– Ну, нет таких препятствий, которые нельзя было бы преодолеть.
– Вы думаете, деньги помогут, да?
– Это вам знать лучше, господин.
Змий хитро засмеялся, на его губах появилась жадная усмешка.
Кихидзи навещал столицу каждые два-три года и всегда останавливался в одном месте, в том самом «веселом квартале», где вовсю сорил деньгами. Поскольку многие из его сделок совершались для Хидэхиры, имя которого было широко известно не только на северо-востоке, но и в Киото, Кихидзи знал каждый торговец в городе. Он приобретал всевозможные роскошные товары для своего покровителя – произведения искусства и даже красивых женщин – в обмен на золото, лошадей, лакированные изделия и шелка, которые он покупал на северо-востоке.
Дед Хидэхиры, первый предводитель провинции, принадлежавший к дому Фудзивара, мечтал о том, чтобы построить столицу в самой северной дикой местности Митиноку, когда-то бывшей территорией покоренных аборигенов-айну. Это должен быть город, соперничающий по грандиозности с Киото, и работы по-прежнему продолжались.
Кихидзи, завершивший свою миссию в столице за несколько месяцев, в очередной раз оказался расстроен: он мог увезти с собой не так много красивых молодых женщин. Не в его правилах было похищать или незаконно приобретать девушек и детей, но он предлагал крупные суммы денег и гарантировал хорошие условия жизни кому бы то ни было, кто согласился бы поехать на северо-восток. Поскольку Митиноку являлась малопривлекательной провинцией, Кихидзи приходилось обращаться за помощью к местным дельцам, в данном случае Змию, в поисках красивых женщин.
Вновь появилась служанка и сказала:
– Смотритель реки Камо говорит, что зайдет еще раз, если вы сегодня заняты, господин.
– Ну, Змий, – сказал Кихидзи, находясь на грани того, чтобы уволить этого человека, – если тебе удастся договориться с родителями до того, как я уеду, то мне хотелось бы увезти эту девочку.
Позвали Бамбоку.
– Я должен извиниться за то, что заставил вас ждать.
– Не за что, Кихидзи, боюсь, что это я вас прерываю, – ответил купец.
– Нет, я сейчас свободен. Как хорошо, что вы пришли. На самом деле я скоро уезжаю и сам хотел навестить вас…