В 1683 г. иркутский посадский человек С. Кузнец отыскал месторождение Fe руды в Прибайкалье на р. Белой (притоке Ангары). Четыре года спустя в том же районе была открыта красная железная руда «в старых иноземных копях», забытых «чудских» железорудных выработках (см. т. 2, глава 1, п. 1.1.1). Эти месторождения во многом способствовали развитию черной металлургии в Енисейском крае.
C 90-х годов XVII в. внимание Москвы вновь привлекли природные богатства Урала. В 1691 г. стрелец Ф. Кузнецов нашел железную руду в 130 верстах от Уфы. 1696 г. датируется обнаружение самого крупного на Урале месторождения магнитных Fe руд на г. Высокой у р. Тагил, которое впоследствии приобрело весьма существенное значение для развития отечественной черной металлургии. Верхотурский стрелецкий десятник Ф. Накоряков добыл и отправил в столицу 3 пуда магнитной руды. Опытные плавки Fe из нее проводили мастера московской Оружейной палаты, а также металлурги Риги и Амстердама. Все проведенные независимо друг от друга эксперименты подтвердили ее высокое качество. Описывая и нанося на чертежи уже известные месторождения, боярский сын М. Бибиков и подьячий С. Лосев нашли в 1698–1699 гг. залежи Fe руды нар. Нейве и неподалеку от Арамашеской слободы. В результате всех изысканий было выбрано место для постройки Невьянского завода — первенца уральской металлургической промышленности, вошедшего в число действующих предприятий уже в XVIII столетии.
Помимо отыскания и промышленного освоения железорудных месторождений, на протяжении всего XVII столетия русские мастера непрерывно вели поиски медных руд. Отсутствие залежей медной руды в центральных районах Московского государства и недостаточная изученность их запасов в окраинных областях крайне затрудняли возможности развития отечественных медеплавильных промыслов. Между тем, потребность в этом металле постоянно возрастала, что было вызвано переходом к отливке бронзовых артиллерийских орудий. Медь становится в XVII в. стратегическим сырьем, и ее недостаток приходилось покрывать массовыми закупками заграницей. Военная мощь государства оказалась в прямой зависимости от импортных поставок этого металла. Поэтому первые русские цари династии Романовых уделяли особое внимание проблеме изыскания и разработки меднорудных месторождений.
Все попытки разведки залежей медной руды, предпринятые в первой половине XVII в., оказались практически безрезультатными. Посланные экспедиции так и не смогли отыскать рудных залежей, достаточных для организации медеплавильного производства{74}.
Лишь в 60-х гг. XVII в. удалось обнаружить запасы медной руды, способные обеспечить создание рентабельных медеплавильных мануфактур. В 1668 г., обследовав район р. Цильмы, а также побережье Баренцева и Карского морей, разведчики недр доставили в Москву образцы найденных ими залежей полезных ископаемых. Одновременно происходили интенсивные изыскательские работы в Заонежье и Олонецком крае. К 1675 г. П.П. Марселис с сыновьями и А. Бутенант построили в Фоймогубской волости Олонецкого края медеплавильный завод, выписав для его обслуживания шведских мастеров. Примерно в это же время казанский рудознатец И. Змеев отыскал медную руду в Вятском уезде на р. Чепце и начал ее добычу и выплавку металла.
При освоении новых территорий Урала и Сибири не прекращался целенаправленный поиск медных месторождений. В 1658 г. посадский человек Енисейского острога А.Т. Жилин обнаружил залежи меди на реках Верхней Тунгуске и Тосьве. Пробные плавки образцов, присланных им в Москву, показали хорошее качество руды. Жилин приступил к ее добыче, основав один из наиболее крупных сибирских медеплавильных промыслов XVII в. В 1682 г. монах-рудоискатель Нижне-Тунгусского монастыря Павел открыл месторождение Cu на Енисее. Вместе с монастырской братией он основал достаточно крупное по тем временам медедобывающее производство.