Николай Мирликийский — исповедник и чудотворец, Иаков Низибийский, Спиридон Тримифунтский — оба чудотворцы, Павел Неокесарийский, Пафнутий из Верхней Фиваиды — исповедники. Во главе арианских епископов, число которых простиралось до 20, стоял Евсевий Никомидийский. Кроме того, на соборе было значительное число епископов, составлявших средину между православными и арианами. Таков, например, Евсевий Кесарийский, который, выходя из положений Оригена, считал Сына Божия хотя неравным Отцу, но подобосущным Ему и, таким образом, не допускал ни православного единосущия, ни арианского творения. Вместе с епископами прибыло на собор много пресвитеров и диаконов. Между последними особенно выдавался своими богословскими познаниями и красноречием молодой архидиакон Александрийской Церкви Афанасий. Собравшиеся отцы прежде торжественного открытия собора вступали между собою в частные рассуждения о спорных вопросах. Таким образом, еще до соборного совещания определилось, кто из епископов и какой стороны держится. Наконец, 20 мая (325 года) собор был торжественно открыт. Все отцы собрались в одну из зал императорского дворца; сюда же прибыл и сам император. Один из епископов, по всей вероятности, Евстафий Антиохийский, приветствовал его речью, в которой, высказав, что причиною настоящего собрания является неистовый Арий, не признающий Сына Божия единосущным и равным Отцу, просил Константина, чтобы он велел Арию оставить свое заблуждение или, в случае упорства, изгнать его из общества Православной Церкви. Император, со своей стороны, обратился к отцам собора с речью, прося их рассмотреть причины происшедшего раздора и решить все спорные вопросы мирными определениями. После этого начались соборные совещания. В заседание приглашен был сам Арий, и ему дозволено было изложить свое учение. А Евсевий Никомидийский представил собору арианское исповедание веры. Православные отцы собора по поводу выслушанного вступили в спор с арианами. Особенно сильно вооружились против них Евстафий Антиохийский и архидиакон Александрийский Афанасий. Последний, между прочим, доказывал, что арианское учение о творении Сына Божия заключает в себе противоречие, так как ариане, называя Сына тварью, приписывают Ему в творении мира творческую силу, которая принадлежит одному Богу. Кроме того, он представил собору свод всех мест Священного Писания, где говорится о единосущии Сына Божия с Отцом. Ариане, со своей стороны, возражали православным, что своим выражением «рожденный из сущности Отца» они приписывают Сыну рождение человеческое и допускают таким образом отделение или отсечение части существа Бога Отца, а выражением «единосущный» возобновляют ересь Савеллия. Но православные объяснили, что выражение «рожденный из сущности Отца» не означает чувственного рождения, а только то, что Сын непостижимым образом произошел из сущности Отца, в противоположность тому, как твари произошли от небытия. Относительно же упрека в савеллианстве православные замечали, что они под словом «единосущный» разумеют не Савеллиево слияние Лиц Святой Троицы в одно, а единство божественного существа у всех трех Лиц, при отдельности их личного бытия. Таким образом, после непродолжительных, впрочем, споров учение арианское было отвергнуто отцами собора. Тогда Евсевий Кесарийский, в видах примирения православных с арианами, предложил исповедание веры своей церкви, в котором Сын Божий назывался Богом от Бога, перворожденным всей твари и рожденным от Бога Отца прежде всех веков. Ариане, понимая выражения этого исповедания по-своему, соглашались было принять его, но православные потребовали, чтобы в это исповедание внесены были точные и определенные выражения о Сыне Божием, именно, что Он рожден из сущности Отца и единосущен Отцу. Так как на стороне православных было большинство и их же стороны держался Константин, то предлагаемые ими выражения были внесены во вновь составленное, на основании кесарийского исповедания, соборное вероопределение. Это вереопределение есть известный Никейский Символ, во втором члене которого точно и определенно выражено равенство и единосущие Сына Божия с Отцом. В заключение Символа отцы собора прибавили еще: «Говорящих же, что было время, когда не было (Сына), что Он не существовал до рождения и произошел из не сущего, или утверждающих, что Сын Божий имеет бытие от иного существа или сущности, или что Он создан, или изменяем, или преложим, таковых предает анафеме кафолическая и апостольская Церковь». Когда был прочитан Символ, Константин приказал подписать его всем. Православные подписали; подписали многие и из арианских епископов. Евсевий Никомидийский и Феогний Никейский, опасаясь царского гнева, подписали Символ в числе других, но подписать осуждение Ария не согласились. Только Феона Мармарикский, Секунд Птолемаидский и сам Арий решительно отвергли Никейский Символ. За это все трое были отлучены от Церкви и сосланы императором в заточение в Иллирию, а спустя немного лишены были своих кафедр и сосланы в заточение в Галлию и Евсевий Никомидийский с Феогнием Никейским, так как, отказавшись от подписи осуждения Ария, они оказались защитниками ереси. В послании, которое Константин написал после собора ко всем епископам и народам, повелевалось сочинения Ария предавать огню и под угрозою смерти запрещалось скрывать их. Кроме определения догмата о Сыне Божием по поводу ереси Ария, Никейский собор составил еще 20 канонов или правил, касавшихся преимущественно церковной дисциплины.