Вообще же, греки-христиане не допускались ни к каким правительственным должностям. Но самым главным стеснением для греков в гражданском отношении было то, что они лишены были права давать на суде свидетельские показания против мусульман. Спорные дела между христианами разбирались, обыкновенно, духовными их властями, но если христианин имел дело с мусульманином, то в таком случае оно разбиралось турецким судьей-кадием. На суде у кадия показание и свидетельство христианина, одного или нескольких, не принималось в уважение, и мусульманин, представивши свидетелей мусульман, всегда мог выиграть дело, хотя бы и неправое. Стеснения простирались даже на мелочные условия жизни христиан. Так, ни один христианин не имел права носить белой или зеленой чалмы; зеленый цвет как цвет пророка Магомета вообще был запрещен христианам. Для христиан головным убором должна была служить только феска. Далее, ни один христианин не имел права появляться вблизи мечетей и тому подобное. Все эти мелочные стеснения оскорбляли национальное чувство греков. Бесправность христиан среди господствующего турецкого племени была так велика, что бывали случаи, когда турки, особенно турецкие чиновники и паши, безнаказанно лишали их свободы и делали своими рабами; обращение их с рабами-христианами было самое варварское. С бесправностью гражданской соединялась бесправность религиозная. Той свободы в исповедании своей веры, какая была обещана христианам Магометом II, давно не было. Турки стесняли христиан и в отправлении богослужения, и в совершении разных христианских обрядов, и тому подобное. Не довольствуясь этим, они нередко употребляли насильственные меры к обращению их в магометанство. Правда, в половине XVII века подать душ, с которой соединено было неминуемое обращение христианских детей в магометанство, прекратилась главным образом потому, что турки стали завидовать участи, ожидавшей таких детей на султанской службе, — тем не менее в XVII и XVIII веках насильственное обращение христиан в магометанство продолжалось. Те притеснения и насилия, которые испытывали христиане, сами по себе служили уже для турок средством к обращению их в мусульманство. Гнет от невыносимых податей, бедность, презрительное обращение турок, соединенное с оскорблениями, постоянный страх за жизнь, честь, свободу, имущество и тому подобное — все это вынуждало христиан, нетвердых в вере, искать улучшения своего положения в мусульманстве. Таким образом, обращалось в мусульманство весьма много христиан как из среды греков, так и славян. Особенно много было отпадений от христианской веры в Боснии, Герцеговине, Албании и Анатолии; несчастные отступники, под давлением бесчеловечных притеснений, изменой своей вере часто спасали свою жизнь. Но у турецкого правительства, кроме обычных притеснений христиан, было в руках еще довольно сильное средство к обращению их в мусульманство. Это два закона: один — освобождавший христианина от наказания, наложенного судом, даже от смертного приговора, если он изъявил желание принять мусульманство, другой — определявший смертную казнь всякому отступнику от мусульманства или только хулителю его. Приложение этих законов к практике часто вело за собою совращение христиан в магометанство. Первым законом турки пользовались таким образом: обвиняли христианина в действительном или мнимом преступлении, назначали наказание296 и затем предлагали ему принять мусульманство, чтобы быть свободным от наказания. Слабый в вере обыкновенно уступал такой силе и делался отступником. Также пользовались турки и вторым законом. Христианина, которого почему-либо хотелось туркам обратить в мусульманство, схватывали, приводили к судье и объясняли, что он хулил Магомета, или обещал сделаться мусульманином, или уже принял мусульманство, но теперь отказывается от него и тому подобное. За таким обвинением следовало назначение смертной казни; избавиться от нее можно было только действительным принятием мусульманства, что и случалось.
296
Турецкие судьи по свидетельским показаниям даже двух только магометан могли определять смертную казнь.