Преемник Махмуда Абдул-Меджид (1839-1861 гг.), продолжая реформы своего предшественника, коснулся уже существенных сторон быта христиан. Он вступил на престол в несчастное для Турции время. Египетский паша Мехмед Али, давно уже сделавшийся независимым, разгромил незадолго пред тем турецкие войска и угрожал самому существованию султанской фамилии. Только европейская дипломатия спасла дом Османа от уничтожения. Отчасти в благодарность за это, а главным образом для привлечения еще больших симпатий в западноевропейских государствах к Турции, правительство Абдул-Меджида решилось произвести коренные реформы. Министр иностранных дел Решидпаша, бывавший несколько раз на Западе, был главным деятелем в этих реформах. Он составил знаменитый государственный акт, известный под названием Гюльганского гатти-шерифа298, который, немного спустя после вступления Абдул-Меджида на престол, и был обнародован с величайшею торжественностью в присутствии депутатов от всех наций, подвластных Турции, между прочим и Константинопольского патриарха с архиереями и фанариотами. По обнародовании султан и высшие государственные чины дали присягу в том, что этот гатти-шериф будет выполнен. Содержание его следующее. В начале заявляется об упадке Оттоманской империи; затем предлагаются меры для восстановления ее. Это новые узаконения, заключающиеся в том, что султан обещает всем без различия своим подданным. к какой бы религии или секте они не принадлежали: а) полную безопасность жизни, чести и имущества; б) правильное распределение и взимание государственных податей и в) определение рекрутского набора и срока военной службы. Вместе с тем этим гатти-шерифом уничтожались разные злоупотребления в турецком суде и администрации — отдача на откуп государственных доходов, тайная, без суда, казнь чиновников и вообще всех подданных, отбирание в казну имения осужденных и тому подобное. В заключение гатти-шерифа высказывалась мысль, что все эти реформы имеют целью поддержание религии (т. е. ислама), правительства, нации и государства. В 1843 году по единодушному настоянию европейских посланников, угрожавших, в случае отказа, оставить Турцию на произвол судьбы, Абдул-Меджид объявил уничтоженным страшный для христиан закон, по которому христианин, обращенный в мусульманство и затем возвращавшийся в Церковь, наказывался смертью. В 1854 году по настоянию английского правительства, — которое в это время взяло Турцию под свою опеку и желало доказать всей Европе, что возрождающаяся Турция достойна стать в ряду цивилизованных государств, — султан предоставил своим христианским подданным право давать свидетельские показания в уголовных делах за и против мусульман, а в 1855 году издал фирман, которым уничтожалась позорная для христиан поголовная подать (харадж) и заменялась привлечением христиан к военной службе. В начале 1856 года, вскоре после окончания Крымской войны, по настоянию Англии и Франции, желавшим показать, что не одна только Россия заботится об участи восточных христиан, Абдул-Меджид издал гаттпи-гумаюн (т. е. собственноручный декрет), который замечателен не менее Гюльганского гатти-шерифа. По этому государственному акту христиане вполне сравнивались в правах с мусульманами. В нем султан прежде всего подтвердил обещанную христианам Гюльганским гатти-шерифом безопасность жизни, чести и имущества, равно как и после предоставленные права; затем обещал им еще новые права и льготы, из которых главнейшие заключаются в следующем. Христиане будут управляться не духовенством своим, как было прежде, а советом духовных и светских лиц, избранных из среды их; патриархам и высшим духовным лицам будет назначено жалованье от казны; при постройке новых церквей и поправке старых будут сделаны облегчения; свобода совести будет для всех полная, так что никто не будет принуждаем переменять свою веру (следовательно и мусульманин, принявший христианство); христиане будут допускаемы в правительственные учебные заведения, ко всем гражданским должностям и к военной службе; в диване вместе с мусульманами будут заседать и представители от христиан и тому подобное. Даже позорные для христиан названия — гяур, кяфир, даваемые им мусульманами, строго запрещались в этом гатти-гумаюне.
298
Такое название гатти-шериф получил от киоска в Гюльгане, на берегу Мраморного моря, где он был обнародован.