Не дождавшись добровольного подчинения восточных христиан, Пий IX обратился к старым средствам, чтобы достигнуть своей цели. В начале 1862 года он издал буллу, в которой заявил пред целым светом об учреждении новой особой «конгрегации пропаганды для дел восточного обряда», так как существующая в Римской Церкви общая конгрегация пропаганды обременена другими миссиями и мало занимается пропагандой на православном Востоке. В своей булле, для руководства конгрегации, он, между прочим, высказывает, что не только не стремится к уничтожению чина богослужения и обрядов Восточной Церкви, но, напротив, предписывает сохранение их. В 1868 году Пий IX сделал еще попытку. Намереваясь созвать в Риме собор для утверждения нового догмата о непогрешимости папы, он отправил новое послание к епископам восточного обряда с приглашением на собор и с выражением желания относительно подчинения их Римской кафедре. Но Константинопольский патриарх Григорий VI даже не принял этого послания. Вообще, и в новейшие времена попытки пап подчинить себе Восточную Церковь оказываются так же неудачными, как и в прежние времена.
§ 23. Ограждение Православия от протестантства
Протестанты также старались привлечь к своему учению православных греков, хотя не с такой настойчивостью, как католики, так как протестантство вообще менее католичества проникнуто духом пропаганды и фанатизма. Отделившись от Римской Церкви и образовавши самостоятельное религиозное общество, они на первых порах желали только получить одобрение от Православной Восточной Церкви своему делу и своему учению, пропаганду же своего учения предоставляли дальнейшему времени. В таком виде представляются первые сношения их с Православной Восточной Церковью, бывшие во второй половине XVI века.
Знаменитый сотрудник Лютера и организатор протестантской Церкви Меланхтон первый начал сношения с Восточной Церковью. Константинопольский патриарх Иоасаф II (1552-1564 гг.), узнав о вновь образовавшейся на Западе Церкви, послал в Германию диакона Димитрия, чтобы тот собрал точные сведения об учении протестантов. Когда Димитрий возвращался на Восток, Меланхтон послал (1559 г.) с ним к Иоасафу письмо с приложением Аугсбургского исповедания веры, нарочно для этого переведенного на греческий язык. В своем письме Меланхтон между прочим писал, что протестанты отреклись только «от суеверия и богослужения невежественных латинских монахов», но остались верными Священному Писанию, догматическим определениям святых соборов и учению греческих отцов Церкви, почему и просил патриарха не верить худым слухам о протестантах. Слова Меланхтона явно противоречили аугсбургскому исповеданию; образованный Иоасаф понял это, понял хитрость Меланхтона и потому не отвечал ему ничего.
Через несколько лет, при патриархе Иеремии II (1572-1594 гг.), протестантские богословы снова начали сношения с Восточной Церковью. В 1573 году отправился в Константинополь в качестве пастора-проповедника при посланнике Германского императора Стефан Герлах, воспитанник Тюбингенского университета. Этим случаем воспользовались тюбингенские богословы, Мартин Крузий и Иаков Андреэ, и отправили с Герлахом к патриарху Иеремии свои письма с приложением проповеди Андреэ «О добром пастыре». Патриарх не успел еще ответить им, как они прислали ему новые письма с приложением другой проповеди Андреэ — «О приближении Царства Небесного». Обе проповеди по содержанию таковы, что в них не было заметно особенностей протестантского вероучения и они удобно могли бы быть произнесены и в Православной Церкви. В письмах же, по форме весьма почтительных, тюбингенские богословы проводили мысль, что греки и протестанты согласны между собой в вероучении. Патриарх ответил им на все эти письма благосклонным посланием, в котором, однако, дал заметить, что он понимает их хитрость, высказав им пожелание твердо держаться всего, хранимого Церковью, как писанного, так и неписанного слова Божия322. Не получив еще этого ответа, Крузий и Андреэ снова, в 1575 году, прислали патриарху письма и приложили на этот раз Аугсбургское исповедание, прося его рассмотреть, какова их вера, и произнести свое суждение. Затем, получив от патриарха ответ на первые письма, они опять прислали ему письмо, в котором уверяли, что протестанты держатся той же веры, которая была преподана святыми апостолами и пророками и утверждена, на основании Священного Писания, семью Вселенскими соборами. Таким образом, тюбингенские богословы, надеясь привлечь патриарха на свою сторону, допускали прямую ложь. Но Иеремия не поддался такому обману. В 1576 году он прислал тюбингенцам свое ответное послание, в котором, подробно разобрав Аугсбургское исповедание, осудил все как протестантские, так и католические заблуждения. В своем разборе Иеремия следует порядку глав самого исповедания. Так, он осуждает прибавление к Символу веры filioque, обливательное крещение, учение об оправдании одной верой, без добрых дел, утверждает православное учение о семи таинствах, о пресуществлении Святых Даров в таинстве евхаристии, о божественном происхождении иерархии, о почитании святых и так далее. В заключение патриарх высказывает надежду, что протестанты отстанут от своих заблуждений и вступят в истинно православную Восточную Церковь. Несмотря на такое решительное опровержение протестантских мнений, тюбингенцы не прекратили своих сношений с Востоком. Через год они прислали свои возражения на разбор патриарха, доказывая, между прочим, что Священное Писание есть единственный источник вероучения. Это подало повод Иеремии послать им второе обличительное послание; когда же тюбингенцы прислали ответ и на это послание, за подписью всех известных тюбингенских богословов, патриарх послал им в 1581 году третье послание, в котором, опровергнув вновь протестантские заблуждения, высказывает удивление по поводу противоречий, допускаемых протестантскими богословами в переписке с ним, и просит их больше не беспокоить его своими письмами. Патриарх видел, что вся эта переписка — одно только не ведущее ни к чему препирательство. Тюбингенцы и после этого ответа писали Иеремии, но он отказался совсем от переписки.