В. Школа александрийская. В Александрии, как полагают, еще во времена апостольские, именно евангелистом Марком, основано было христианское училище. Вначале это училище было обыкновенной школой, одной из тех, которые бывали при епископских кафедрах для первоначального наставления или оглашения в вере обращающихся в христианство. Но огласительное училище в Александрии, по своему положению в центре всемирной образованности и учености, где с христианством входили в соприкосновение как языческие философы всевозможных школ, так и еретики всех направлений, с течением времени приняло характер богословско-ученого образовательного заведения. Такой вид придал ему один из ученых его наставников, или, как они тогда назывались, катехетов, Пантен (180-191 гг.), преемник Афинагора. Пантен, а затем другие учители и ученики Александрийского училища, образуют школу писателей, так называемую александрийскую. Представителями этой школы были:
1) сам Пантен. Он был родом из Афин и первоначально принадлежал к школе стоиков; после обращения в христианство он посвятил всего себя на распространение его как между язычниками Греко-Римской империи, приходившими слушать его уроки, так и между варварами, для чего путешествовал в Индию. Пантен написал несколько комментариев на Священное Писание, но они не дошли до нашего времени;
2) Тит Флавий Климент, пресвитер Александрийский, ученик Пантена и после него наставник Александрийского училища (191-202 гг.). Будучи язычником, он получил по своему времени всестороннее образование, которое усовершенствовал еще, после обращения в христианство, своими путешествиями с научной целью по Греции, Италии, Сирии и Палестине. Познакомившись в Александрии с Пантеном, Климент сделался его учеником, а потом и преемником по должности катехета, когда тот отправился на проповедь Евангелия в Индию. В новой должности учителя, по всей вероятности, Климент получил сан пресвитера. В гонение Септимия Севера (202 г.), когда Клименту угрожала опасность, он удалился из Александрии на восток и проживал в Иерусалиме, Антиохии и Каппадокийской области, продолжая ревностно трудиться на пользу Церкви словом и писаниями. Возвращался ли он до своей смерти, последовавшей около 220 года, в Александрию — неизвестно. Деятельность Климента, которой он оказал важные услуги Церкви, сосредоточивалась главным образом в Александрийском училище, где он, толкуя Священное Писание, раскрывал пред своими слушателями христианское вероучение так доказательно и убедительно, что многие из язычников под влиянием его уроков обращались в христианство. Но вместе с тем он написал и несколько сочинений: «Протрептик» или «Увещательное слово к эллинам», «Педагог» и «Строматы», или «Сборник, содержащий ученые записки касательно истинной философии», сочинение под заглавием «Какой богач спасется», восемь книг «Начертаний», «О Пасхе», разговоры «О посте» и другое. Из этих сочинений сохранились только четыре первые, от остальных же — немногие отрывки или одни названия. Будучи научно и философски образованными, Климент как в своих уроках, так и в сочинениях стремился облечь и христианское вероучение в научную форму. Тогда как некоторые из отцов и учителей Церкви чуждались философии и науки как произведений языческого мира, Климент, наоборот, считал философию и науку полезными для христианства, насколько они, образуя ум человеческий, помогают глубокому и всестороннему пониманию христианского вероучения. Его «Строматы» представляют первые попытки соглашения веры и науки, заключая в себе изложение христианского вероучения, возведенного при помощи философских умозрений на степень религиозно-философского знания. Понимание откровенного учения в его основах научным образом Климент называет истинным гносисом и обладающих им — истинными гностиками, в противоположность ложному гносису языческих философов и язычествующих еретиков христианской Церкви. Не отступая от положительного учения веры, Климент тем не менее в толковании Священного Писания вдавался иногда в такие умозрения, по началам Филоновского платонизма, имевшего значительное влияние на склад его ума, что приходил к напрасному отрицанию буквального смысла писаний и замене его, без нужды, таинственным аллегорическим;