Но, несмотря на все отрицательные следствия союза церкви с государством, мы не должны забывать, что глубинный дух Евангелия всегда сопротивлялся злоупотреблениям, будь то при имперском папе или папском императоре, и продолжал обладать божественной властью спасения людей при любой форме правления. Христианство пребывает в мире и во многих отношениях связано с ним, но оно не от мира, и оно выше мира.
Вместе с тем мы не должны склоняться к мнению, что вырождение церкви началось с ее объединения с государством[136]. Коррупция и отступничество в религии не могут объясняться влиянием какого‑нибудь одного факта или лица, будь то Константин, Григорий I или Григорий VII. Они коренятся в самом природном сердце человека. Они, по крайней мере, в зародыше, проявлялись с апостольской эпохи, и разделение двух властей никоим образом не позволяет избежать их, как видно из положения Америки. Внутри себя мы несем практически все заблуждения и злоупотребления древнего мира, которые не связаны с какой‑то одной общиной, но распределены среди разных деноминаций и сект. История церкви с самого начала представляет собой смешение добра и зла, постоянное противостояние света и тьмы, истины и лжи, тайны благочестия и тайны беззакония, христианства и антихриста. Как следует из притчей нашего Господа о неводе и о плевелах, окончательное отделение злых от среды праведных произойдет только перед последним судом, хотя в сравнительном отношении история церкви представляет собой поступательный, постоянно осуществляющийся суд над церковью, подобно тому как и история мира — это постоянный суд над миром.
§14. Права и привилегии церкви. Светские преимущества
Обращение Константина и постепенное утверждение христианства как государственной религии прежде всего дали церкви не только обычные юридические права, какими она обладает и в Америке, без разницы между конфессиями, но и особые привилегии, которыми ранее пользовались языческие религии и их жрецы. Эти права и привилегии церковь постепенно приобрела либо посредством молчаливых уступок, либо через специальные законы христианских императоров, изложенные в сборниках кодексов Феодосия и Юстиниана[137]. Но следует заметить сразу, что привилегии эти получила исключительно католическая, или ортодоксальная церковь[138]. Еретические и схизматические секты без исключения, кроме ариан, которые на краткое время возвысились при арианских императорах, теперь преследовались суровее, чем раньше. Уже при Константине им запрещалось свободно поклоняться под страхом штрафов и конфискаций, а со времен Феодосия и Юстиниана — и под страхом смерти. Равное покровительство всем христианским партиям было чуждо как для системы деспотического единообразия византийских императоров, так и для церковной исключительности и абсолютизма пап. Да такое равенство и не могло последовательно осуществляться на государственно–церковном основании, ведь любая уступка по отношению к несогласным ослабляет узы между церковью и государством.
Неотъемлемые права и привилегии, которыми, согласно имперским законам, католическая церковь Римской империи обладала со времен Константина, можно определить следующим образом.
1. Освобождение священников от большей части социальных обязанностей. Среди них были обязательные общественные повинности[139], такие как военная служба, неквалифицированный ручной труд, материальное обеспечение дорогостоящего сановничества, а до некоторой степени и налоги на церковное имущество. Такими освобождениями[140] пользовались не только языческие жрецы, но отчасти врачи, ораторы и председатели иудейских синагог; впервые Константин даровал подобное право католическим священникам Африки в 313 г., а в 319 г. распространил его на всю империю. Но вследствие этого многие начали становиться священниками, не ощущая внутреннего призвания, просто ради государственных привилегий, и в 320 г. император выпустил закон, защищающий богатым[141] нести это служение и ограничивающий доходы священников на том необычном основании, что «богатые должны нести бремя мира, а бедные существовать за счет собственности церкви». Валентиниан I издал похожий закон в 364 г. При Валентиниане Π и Феодосии I богатым было разрешено занимать духовные должности при том условии, что они вверят свое имущество другим лицам, которые будут выполнять государственные повинности вместо них. Но, конечно же, эти законы не соблюдались со всей строгостью.
136
Это мнение весьма распространено сейчас в Америке, в отличие от прошлого. Джонатан Эдвардс в своей «Истории искупления», практичном и назидательном обзоре церковной истории как исполнения замысла искупления, даже видел в возвышении Константина провозвестие будущего явления Христа в облаках для искупления Его народа и объявлял его последствия самыми благотворными, как‑то: «1) Христианская церковь теперь была избавлена от гонений… 2) Бог теперь вершил ужасный суд над ее врагами… 3) Язычество было почти уничтожено по всей Римской империи… 4) Христианская церковь принесла государству мир и процветание…» «Этот переворот, — говорит он далее, стр. 312, — был величайшим со времен потопа. Сатана, князь тьмы, царь и бог языческого мира, был изгнан. Рыкающий лев был побежден Агнцем Божьим в самом сильном царстве, какое у него когда‑либо было. Исполнились слова Иер. 10:11: "Боги, которые не сотворили неба и земли, исчезнут с земли и из‑под небес"». Этот труд, до сих пор популярный в Америке и Англии, был написан задолго до разделения церкви и государства в Новой Англии, а именно, в 1739 г. (первое издание в Эдинбурге, 1774, через двадцать шесть лет после смерти автора). Существенное расхождение между мнением этого знаменитого пуританского богослова и мнением, которое преобладает в Америке в наши дни, — интересное доказательство того, что наше мнение об истории в значительной степени определяется обстоятельствами церковной жизни, в которых мы находимся, — а параллельно и того, что проблема взаимоотношений церкви и государства в целом не является обязательной для христианского богословия и этики. В Америке все конфессии, даже католики, довольны разделением, а в Европе, за редким исключением, дела обстоят иначе.
138
Уже в 326 г. Константин издал следующий закон
139