И вот Иосиф, иудей, пусть и смирившийся пред властью империи, якобы предрекший Веспасиану императорство и признавший мессианскую роль императора, под конец жизни занялся литературным творчеством. Семь книг «Иудейской войны» первоначально были написаны на арамейском, затем сам же Флавий в 75–79 годах перевел их на греческий. Кроме того, позднее, в 93–94 годах, он описал историю евреев в двадцати книгах «Иудейских древностей». Этот текст он сразу создавал на греческом. Целью творчества Флавия было знакомство читателей с религией, культурой и историей евреев.
Как уже говорилось, в так называемом «свидетельстве Флавия» в книге XVIII об Иисусе говорится как о «мудром человеке, если можно назвать Его человеком», который совершил чудеса, после осуждения и казни на кресте воскрес на третий день и почитается христианами. И уточняется, что он был Христос, то есть Мессия. Но мог ли иудей Иосиф Флавий называть Иисуса Мессией (хотя ничто не помешало ему признать мессианство императора)? Вполне предсказуемо, что исследователи в XVIII и XIX веках подвергли сомнению подлинность этой цитаты.
«Свидетельство Флавия», точно в том виде, в котором мы знаем его сегодня, цитирует придворный епископ времен императора Константина Евсевий Кесарийский в своей «Церковной истории», написанной около 330 года: «…Иосиф в том же сочинении так говорит о Спасителе нашем: „Около того времени жил Иисус, человек мудрый, если Его вообще можно назвать человеком. Он творил удивительные дела и учил людей, с удовольствием принимавших истину. Он привлек к Себе многих иудеев и многих эллинов. Это был Христос. По доносу первых у нас людей Пилат осудил Его на распятие, но те, кто с самого начала возлюбили Его, оказались Ему верны. На третий день Он явился им живой. Пророки Божии предрекли это и множество других Его чудес. И поныне существует еще род христиан, именуемых так по Его имени”. Вот что рассказывает нам писатель из самих же евреев в своем сочинении об Иоанне Крестителе и Спасителе нашем»[16]. Однако ранее Ориген Адамант (ок. 185 – ок. 254), греческий христианский теолог, основатель библейской филологии, в своих работах не упоминал «свидетельство Флавия», хотя широко цитировал последнего. Возможно, «свидетельства Флавия» во времена Оригена не существовало? А появилось оно между 254 и 330 годами, тогда и попало в «Церковную историю» Евсевия Кесарийского.
Еще одна современная версия заключается в том, что Флавий все-таки писал нечто подобное, но его сильно отредактировали позднейшие христиане-переписчики. Одним из примеров тому является «Книга титулов», труд Агапия Манбиджского (ум. 941/942), епископа в городе Манбидже (древнем Гиераполисе). Произведение Агапия было написано примерно в 941 году на основании, как сам он выразился, «священных книг и книг мудрецов и философов». Агапиев вариант «свидетельства» отличается от традиционного греческого: «Рассказывает Иосиф еврей в своем сочинении о бедствиях иудеев: “В это время жил мудрый человек, которого звали Иисус, образ жизни которого был безупречным и [который] был известен своей добродетелью. И многие из иудеев и из других народов стали его учениками. Пилат осудил его на распятие и смерть, но те, которые были его учениками, продолжали проповедовать его учение. [Они] рассказывали, что он явился им через три дня после своего распятия и что он был живой. Поэтому-то, полагают, он был тем Мессией, чудесные деяния которого предсказали пророки”. Таков рассказ Иосифа и его единоверцев о Господе нашем Мессии, – да будет Он славен!»[17] Здесь нет ни слова о чудесах, нет сомнений в том, человеком ли был Иисус, а мессианство и воскресение упоминаются лишь в рассказах последователей Иисуса.
До сих пор мы говорили об авторах, приверженных христианству, но были и его критики. Имя Христа встречается в официальной иудаистской литературе первых веков новой эры. В Талмуде Иисус – это сын римского солдата и еврейки, подвешенный «к дереву» (возможно, к кресту?) как шарлатан, чародей и обманщик. Критиковал христианский вариант биографии Христа философ Цельс в конце первой половины II века в своем антихристианском трактате «Правдивое слово», ныне утраченном, но почти полностью процитированном в труде Оригена «Против Цельса».