25. и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне.
26. А всякий, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке;
27. и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и было падение его великое.
Конец Нагорной проповеди
28. И когда Иисус окончил слова сии, народ дивился учению Его,
29. ибо Он учил их как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи.
Какова задача нового Мессии?
Споры последователей учения Иисуса и его критиков длятся уже две тысячи лет. Для кого-то важно, существовал ли в реальности Иисус, – обычно это атеисты, стремящиеся с помощью критики источников доказать, что такого человека никогда не было. Богословы считают, что он существовал, но подробности его земного бытия требуют исследований, дабы лучше познать промысел Божий. Поскольку эта книга не атеистическая, но светская, мне проще встать на позицию Пола Джонсона, британского историка и публициста, автора весьма популярной «Истории евреев» (1987). Жил или не жил на земле физически «именно такой Иисус», не суть важно. У нас есть персонаж священных текстов, который излагает некую доктрину, у нее есть свои основания и источники, своя программа. Их мы и будем анализировать.
Иисус – Мессия. Что это предполагало? Царь Давид был помазан Богом (Мессия означает «помазанник») на то, чтобы он и его потомки правили Израилем до скончания века, а также правили и над другими народами. Когда царство пало, стали ожидать чудесного восстановления дома Давида. Пророк Исайя, кроме того, связывал функцию Мессии с установлением справедливости, а не только со светским порядком. Однако в народных массах идея Мессии обычно связывалась с восстановлением государственности, основанной на иудейских традициях. Поэтому всякий раз, когда речь заходила о возможном новом Мессии, то ожидался бунт против нынешних властей предержащих. И новый Мессия обязательно должен был происходить от царя Давида.
Но Иисус отнюдь не призывал к радикальным политическим действиям. Он проповедовал пацифизм и был богословом, добровольно шедшим на мученичество; его миссия заключалась в том, чтобы учить людей своим примером и смертью.
С точки зрения иудаизма такое понимание роли Мессии является ересью, и на нем весьма отразилось влияние эллинизма. Не зря мать Иисуса звалась по-гречески Марией, а не Мириам на иврите; два его брата или родственника носили еврейские имена, два – греческие. Однако основной смысл послания Иисуса, несомненно, позаимствован в учении ессеев, радикальной диссидентской версии иудаизма; возможно, он даже бывал в их колониях. Так же он испытал влияние баптизма (крещения водой) Иосифа Аримафейского. В целом же Иисуса можно отнести к хакамимам, благочестивым иудеям, отправившимся в мир. Критика им фарисеев (ортодоксов) не столь принципиальна, как может показаться. Иисус искал индивидуальной святости, чему препятствовало поклонение Храму как материальному объекту. Евреи могут обходиться без Храма, главное – учиться в школе или синагоге. К стоящим во главе Храма он относился с презрением.
Еще до Иисуса вероучитель Хилаль (или Гиллель; конец I века до н. э. – первая треть I века) излагал гуманистический и универсалистский принципы толкования Торы. Он отстаивал мысль, что в Торе главное не буква, а дух. Ему приписывают цитату, весьма напоминающую фрагмент Нагорной проповеди: «Не делай своему соседу того, что тебе самому ненавистно, вот тебе и вся Тора. Все остальное – это комментарии, иди и изучай их». Упрощенное понимание Торы вряд ли многим приглянулось, но очевидно, что Иисус был знаком с идеями Хилаля или же учился у него. Иисус, в свою очередь, по сути, оставил от Закона только морально-этические установления. Он старался максимально упростить путь к Богу[28].
Однако упрощенное изложение учения он готовил для широких масс, а вот ученикам Иисус признался, что он – Мессия.
Что же обрекло его на страдания и смерть, кроме божественного предназначения? «Чем больше мы исследуем учение и деятельность Иисуса, тем более очевидным становится: они наносили столь болезненные удары по иудаизму, что его арест и суд, произведенные еврейскими властями, были неизбежны. Его враждебность по отношению к Храму была неприемлема даже для либеральных фарисеев, которые достаточно серьезно относились к храмовой обрядности. Его отказ от Закона носил основополагающий характер. […] …отрицалось какое бы то ни было отношение Закона к процессу спасения и оправдания. Он утверждал, что человек может иметь непосредственную связь с Богом, даже если он беден, невежественен и грешен; и наоборот, отношение человека к Богу определяется не тем, повинуется ли он Торе, но милость Божия простирается на тех, кто выполняет Его повеления, руководствуясь верой в Него»[29].