Термин «Христос» (Мессия) у иудаистов обязательно предполагал царский статус, то есть деяния такого человека должны были реализовываться и в политико-правовой сфере, а не только в проповедовании.
Христиане же интерпретировали термин по-своему. Их целью было установление «нового царства» – всеобщего счастья и благополучия на земле. Свидетельством существования таких диссидентских по отношению к иудаизму взглядов являются знаменитые Кумранские рукописи или «свитки Мертвого моря».
Неудивительно, что в диаспоре титул «Христос» как имя открывателя столь желанного мессианского царства постепенно утратило первоначальное значение статуса, а стало толковаться как имя божества, сына Бога или самого Бога. И это случилось еще до того, как слово «Христос» стали четко отождествлять с Иисусом. На латинском языке оно и звучало не как нарицательное «помазанник», а как Христос, имя собственное.
Поэтому в Евангелии от Марка, например, слова «Иисус Христос» встречаются только в прологе – это некая составная формула, поздняя, отражающая эллинистическую терминологию, а отнюдь не палестинскую. В остальной части повествования Марк везде говорит «Иисус», а не «Христос», и уж совсем не «Иисус Христос». В то же время апостол Павел из Тарса преимущественно употребляет уже имя «Христос» – в стиле еврейской эллинизированной диаспоры.
«Сомнительно, чтобы кто-нибудь из евреев – современников Иисуса когда-либо называл его Христом, – пишет исследователь Говард Фаст. – Почему именно Христом? В древнееврейском языке есть слово “машиах”, означающее “помазанник” или “мессия”. Если последователи Иисуса действительно верили в то, что он помазанник, они использовали обращение “Иешу Машиах”, а не трескучий греческий перевод “Иисус Христос”»[36].
Кто был последователем нового учения? Само греческое название «христианин» тоже долгое время встречалось редко. Этот термин возник не в палестинской среде. Не исключено, что порой его употребляли в некоем ироническом и уничижительном смысле, чтобы отличать новообращенных новой веры от правоверных иудеев. Деяния Апостолов сообщают, что ученики Иисуса начали называться христианами в Антиохии, столице римской провинции Сирия, где жила колония эллинизированных евреев, происходивших из Кипра. Но это уже II век.
Как это название вошло в употребление? Постепенно, по мере роста количества христианских текстов и формирования христианской «коллективной идентичности». И очень скоро само звучание имени Христа (Христос в греческом, Кристус в латинском произношении) вынужденно противопоставило его светской власти язычников-цезарей. Этот новый «царь» вольно или невольно конкурировал с божественным императором.
Первые римские авторы, которые писали о новой религии, от Плиния Младшего до Тацита и Гая Светония Транквилла, говорят только о Христе и никогда об Иисусе. Впрочем, не ранее начала II века Христос и Иисус «находят» друг друга в текстовых источниках и дальше становятся одной личностью. В хаосе раннехристианских учений или сект, как привыкли мы говорить, разные реальные люди, фольклорно возникшие мифологические персонажи и религиозные образы, откровения, пророчества могли и расходиться, и смешиваться. Нет в этом ничего удивительного.
Разумеется, было бы гораздо проще, если бы отыскалось какое-нибудь следственное дело из конторы прокуратора Иудеи Понтия Пилата, где было бы написано: «Иисус из Назарета, сын Иосифа»: обвинение, протокол допросов, результаты следствия и приговор. Но это, увы, невозможно, – да и разрушило бы прекрасную интригу тысячелетнего поиска Бога и Человека.
Воображаемая Палестина: теологические диспуты верующих и атеистов
Тот, кто читал евангелия, имеет общее представление о жизни Иисуса, о стране, в которой разворачивалась драма его жизни. В целом евангелия – это фиксация определенного времени и пространства в определенном ключе. Занимались этим разные люди спустя много времени после описываемых событий. К тому же многие из них в Палестине, видимо, никогда не бывали. Маловато они знали и об иудаизме, диссидентом или лжепророком которого оказался Иисус.
Последователи Иисуса считали его Мессией, а вот современники со стороны фундаментального иудаизма – лжепророком. Соответственно, как мы уже писали, он был еретиком той религии, от которой и пошло его учение. И мы точно ничего не знаем о том, что с ним в действительности случилось.