Некоторые движения ставили целью изменение не только международного экономического порядка, но и общественного устройства в собственной стране, часто принимая за основу социалистическую модель. Первым и наиболее значительным примером этой тенденции стал Китай, в котором отчасти в результате войны националистическое правительство было свергнуто коммунистами. Китай какое-то время сохранял верность советскому коммунизму, но в конечном счете порвал всякие связи с тем, что походило на опекунство европейских стран над всем остальным миром. Япония выбрала противоположный путь – развитие капитализма и индустриализации, – надеясь составить конкуренцию промышленно развитым странам Европы и Соединенным Штатам. Политической независимости от западных держав добились почти все страны Африки и мусульманского мира. Израиль и Южная Африка, два западных анклава вне западного мира, находились под жестким давлением со стороны своих соседей. Многие вновь образовавшиеся в мире государства при поддержке уже давно существовавших государств Латинской Америки считали основной целью создание в последних десятилетиях XX века такого экономического порядка, который был бы благоприятнее для бедных стран, и реструктуризацию на этой основе международных отношений, а также перераспределение богатства в пределах собственных границ.
В ходе всех этих перемен европейские страны и Соединенные Штаты часто чувствовали себя ущемленными. Многие в этих странах привыкли к мысли, что всеми колониальными и неоколониальными устремлениями двигали альтруистические мотивации и высокие идеалы. С этой точки зрения антиколониальная реакция просто-напросто ставила в тупик. Ее можно было объяснить только дьявольским заговором с целью сбить "аборигенов" с пути истинного и заставить их отказаться от собственной выгоды. Такому пониманию антиколониального движения способствовала ментальность "холодной войны". Это название получило противостояние капиталистических и коммунистических стран, возникшее сразу же после Второй мировой войны и продолжавшееся с разной степенью интенсивности в течение нескольких десятилетий. В результате войны Советский Союз установил контроль над большинством стран Восточной Европы, а Германия разделилась на Федеративную Республику (Западная Германия) и Демократическую Республику (Восточная Германия). Во время холодной войны этот регион был ареной активных действий, в том числе блокады Берлина коммунистами и возведения стены, чтобы воспрепятствовать переходу жителей Восточного Берлина на Запад. В отдельных случаях, например в Корее и Вьетнаме, холодная война выливалась в открытые военные действия, хотя великие державы, сознавая ядерную мощь друг друга, избегали прямых военных столкновений. На Западе все антиколониальное движение многими истолковывалось в свете холодной войны. Коль скоро коммунисты действительно приложили руку ко многим революционным движениям, хотя они и не всегда их возглавляли, были основания рассматривать антиколониальное движение как широкий коммунистический заговор. Такое понимание, получившее большее распространение в Соединенных Штатах, чем в Европе, позволяло объяснить, почему альтруизм "бремени белого человека" привел в конце XX века к крайним формам антиколониализма. Но это простое объяснение достигалось ценой грубого и опасного упрощения, грозившего отдалить Запад от подавляющего большинства человечества.
Тем временем аналогичные изменения происходили и на самом Западе. Люди, до недавнего времени довольствовавшиеся второстепенными ролями – в частности, чернокожие и женщины, – хотели быть допущенными к принятию решений и добивались этого. Нельзя сказать, что это никак не было связано с трагедией двух мировых войн и с явной угрозой третьей. В самом деле, если власть имущие довели мир до таких катастроф, казалось вполне логичным, что настало время сменить их у руля управления. Во время Второй мировой войны чернокожих и женщин в Соединенных Штатах призывали прилагать все силы для помощи стране. После войны они не хотели больше возвращаться к своему прежнему уделу. Движение за гражданские права и феминистское движение были одновременно попыткой добиться более широких возможностей для чернокожих и женщин и критикой методов, с помощью которых белые мужчины управляли миром.
Во всем этом принимала участие церковь. Границы, разделяющие государства, общественные классы и политические партии, церковь нарушала смелее любой другой международной организации, корпорации или какого-либо политического движения. Действительно, великим наследием XIX века стало рождение, впервые в истории, подлинно вселенской церкви. Хотя в XX веке к миссионерам предшествовавших поколений многие стали относиться как к наивным мечтателям, не вызывает сомнений, что они добились успеха, оставив после себя широкую сеть христиан всех цветов кожи и национальностей. Но проблемы, поставленные XX веком, не были для этой международной церкви легкими. Война вкупе с расовой и классовой борьбой разделили церковь, причем часто в вопросах, имеющих мало общего с богословскими различиями. В одних случаях она подвергалась гонениям, а в других использовалась для достижения скрытых для нее целей. В условиях нестабильности XX века члены церкви часто разъединялись, приходили в замешательство и даже испытывали страх. Тем не менее во время войны, гонений и гражданских потрясений они стремились свидетельствовать о Том, Чье царство мира и справедливости будет нескончаемым. Такова история христианства в XX веке, к которой мы сейчас обратимся.