Создателем метода понимающей культурно-исторической психологии был немецкий историк культуры и философ В. Дильтей. Понятие «жизнь» он рассматривал как способ бытия человека, как культурно-историческую реальность. Человек, по его мнению, не имеет истории, он сам есть история. От человеческого мира истории Дильтей резко отделяет мир природы. Чтобы понять жизнь исходя из нее самой, он выдвигает метод понимания как непосредственного постижения некоторой духовной целостности. Понимание, родственное интуитивному проникновению в жизнь, Дильтей противопоставляет применимому в науках о природе методу объяснения, связанному с конструирующей деятельностью рассудка. Понимание собственно внутреннего мира достигается с помощью интроспекции (самонаблюдения), понимание чужого мира — путем вживания, сопереживания, вчувствования. По отношению к культуре прошлого понимание выступает как метод интерпретации, названный Дильтеем герменевтикой (от имени бога Гермеса, создателя языка и письменности) — истолкованием отдельных явлений как моментов целостной душевно-духовной жизни реконструируемой эпохи. Возможность понимания культуры прошлого Дильтей объяснял общностью духовных связей автора и читателя. «Развитие лингвистики, семиотики, текстологии привело к пониманию того, как текст создается и воспроизводится в пространстве истории» [2].
В российской гуманитарной мысли понимание глубинной взаимосвязи исторического и культурологического подходов к изучению проблем общественной жизни утверждается еще во второй половине XIX в., что во многом связано с особенностями развития нашей страны, географически, исторически и духовно расположенной между Европой и Азией. Острая полемика западников и славянофилов, по-разному оценивавших наше историческое своеобразие и духовное наследие, выдвинула на одно из ведущих мест в отечественной науке и публицистике проблему национально-культурной самобытности, в решение которой крупный вклад внесли отечественные философы, религиозные мыслители, историки и социологи, в том числе В. Соловьев, Н. Розанов, Н. Данилевский и др.
Можно говорить о формировании к концу XIX — началу XX в. русской культурно-исторической школы, охватывающей широкий спектр гуманитарных и социально-экономических наук. К числу крупнейших последователей этой школы, опубликовавших свои главные труды в эмиграции, относятся Н. Вердяев, Л. Карсавин, П. Сорокин. Выдающимися представителями культурно-исторического подхода в отечественной гуманитарной науке советского периода являются Н. Лосев (философия, эстетика, история мысли), Л. Выготский (психология), М. Бахтин (литературоведение, культурология), Ю. Лотман (культурология, литературоведение). Их труды дали импульс современным культурно-историческим исследованиям, положенным в основу настоящего учебного пособия.
Итак, к концу XX в. взаимопроникновение истории и культурологии позволило получить принципиально новые результаты в развитии знаний об обществе и человеке.
Во-первых, на основе обобщающих культурно-исторических исследований стала складываться единая гуманитарная картина мира, охватывающая все гуманитарные и социально-экономические дисциплины и способствующая целостному пониманию общества и человека.
Во-вторых, появились новые культурно-исторические концепции развития общества и человека, не уступающие по масштабам обобщений философии истории прошлого, но выгодно отличающиеся от нее своей научной основательностью, опорой на солидный эмпирический материал и четко выстроенную методологию.
В-третьих, большинство гуманитарных и социально-экономических наукв той или иной мере восприняли ключевые идеи и методы культурно-исторического подхода, что способствовало достижению прорывных результатов в теории познания, психологии, лингвистике, антропологии, социологии, экономике и др.
Наконец, творческий синтез истории и культурологии оказал огромное воздействие на общественное и индивидуальное сознание, на политическую теорию и практику, на деятельность государства и международных организаций, на развитие образования и науки. В частности, осмысление культурно-исторической самобытности отдельных народов при одновременном более глубоком понимании культурно-исторической общности людей дало импульс становлению нового гуманизма, новой более толерантной этики, новых правил социально-политического и экономического поведения людей и человеческих общностей.
Все это повышает актуальность интегративного изучения истории и культурологии как единого комплекса фундаментальных знаний и гуманистических ценностей.
1.2. Культура и цивилизация
Понятия «культура» и «цивилизация» относятся к одним из самых многозначных, имеющих разнообразные толкования. Впервые слово «культура» появилось в латинском языке и обозначало обработку земли, земледельческий труд. В последующем оно приобрело более общее значение. Так, римский оратор и философ М. Цицерон в «Тускуланских беседах» (45 г. до н. э.) связывал культуру с воздействием на человеческий ум, с занятиями философией. Он считал, что «философия есть культура души». Под культурой стали понимать просвещенность, воспитанность, образованность человека, и в этом значении слово «культура» вошло почти во все европейские языки, в том числе и в русский. В работе И. Нидермана «Культура, становление и изменение понятия и заменяющие его понятия от Цицерона до Гердера» показано, как менялась семантика этого слова. Начиная с XVII в. в немецкой просветительской мысли (С. Пуффендорф) понятие «культура» использовалось в более широком смысле — для всего, что создано человеком и что существует наряду с нетронутой человеком природой.
Значение научного понятия термин «культура» приобрел в XVII–XVIII вв. В науке Нового времени формируется представление, что между природой и личностью существует особый мир человеческой деятельности, который называют «культурой».
В современной науке сформировано более 300 определений культуры, что свидетельствует о многообразии подходов к изучению культуры. С конца XIX в. влиятельной становится американская школа культурной антропологии (Ф. Боас, А. Кребер, М. Мид и др.). В ней на первый план выдвигаются вопросы динамики развития культуры, механизмы ее передачи через поколения.
В рамках американской культурной антропологии зародилось понятие метода аккультурации как процесса контактов культур, в результате которых изменяются и культурные парадигмы [3](Дж. Гершкович, Дж. Мелвиль, О. Оттенберг). Согласно этому методу, культурные различия между этническими общностями уравниваются в связи со вступлением в непрерывный и непосредственный контакт [8, с. 37–44].
С начала XX в. в теории социальной антропологии (функциональная школа) английских этнографов и социологов Б. Малиновского, А. Радклифф-Брауна главным стало понятие социальной структуры. Малиновский проанализировал значение социальных институтов и их влияние на контроль и коррекцию человеческого поведения. С помощью функционального метода он описал различные формы социального взаимодействия и использовал понятие культуры как необходимой совокупности взаимосвязанных социальных систем. Принцип функционализма позволил рассматривать культуру как внутренне целостную систему, состоящую из набора необходимых элементов, связанных отношениями функциональной взаимозависимости. Каждая из культур, являясь ступенью в общекультурном развитии человечества, не соотносилась с другими.
Функционализм во многом обогатил этнографию, знания о культурах древних народов. Но в отрицании социальной и культурной эволюции, утрате единого для всей истории человечества критерия культурного развития проявилась его ограниченность. Так возникли представления о культурной самобытности разных народов, признание несовместимости их культур, которое называют культурным, релятивизмом.
3
Культурная парадигма — устойчивая структура, воспроизводящая и обеспечивающая передачу социального опыта на каждом этапе развития общества.