Из 4 больших колонн одна на месте положена. Прочие покусились было снова устроиться за своими пушками; но лейб-гвардии Уланский полк бросился на них, взял пушки со всеми артиллеристами и довершил совершенно истребление колонн.
В сие же время приказал генерал Милорадович князю Голицыну атаковать правый неприятельский фланг; но едва успел он подвинуться вперед, как встретил уже идущие на него новые французские колонны. Павловский гренадерской полк бросается на них в штыки, и вскоре ничто не может удержать бегства их. Дивизионный генерал Ланшантен, стараясь остановить бегущих, ранен и взят в плен. Генерал Разу убит. Тут бегство неприятеля сделалось общим. Но не видя и в оном спасения, 12 000 положили оружие; а сам маршал Ней с слабыми только остатками переправился за Днепр, укрываясь от преследования повсюду разосланных за ним отрядов.
Потеря неприятеля в сии дни: убитыми 15 000; в плен взятыми: генералов 2, штаб и обер-офицеров 285, рядовых 22 000, пушек и чрезмерное количество всякого обоза.
Общий беспорядок и уныние в бегущих остатках французской армии суть важнейшим последствием сих побед.
Тотчас по одержании оных известный статский советник Фукс писал к его императорскому высочеству Константину Павловичу следующее:
«Ваше императорское высочество!
Сей час входит к фельдмаршалу Михаил Андреевич Милорадович и повергает ему победы свои. Весь корпус генерала Нея истреблен. Его самого ищут. Отягченный лаврами Кутузов бросается в объятия победителя. Сей спешит писать донесение и поручил мне донесть вашему императорскому высочеству, что Уланский полк покрыл себя блистательною славою. Счастливым он себя почитает, доставив ему Георгиевские знамена, ибо шеф оного полка великий благодетель; счастлив и я, что очевидец опять славы России».
Рапорт к генералу от инфантерии Милорадовичу от генерал-лейтенанта Раевского, 10 ноября 1812. № 365:
«C 3 числа сего месяца, в которое имел честь вступить в командование вашего высокопревосходительства с вверенным мне 7-м корпусом, три раза при личном присутствии вашем был в сражении, и три раза вы были победителем. — Взятые 28 неприятельских оружия, два знамя, два генерала, большое числа штаб и обер-офицеров, шесть неприятельских колонн, истребленные на месте, и многие тысячи пленных суть довольные свидетели усердия и духа, коими под командою вашего высокопревосходительства он был одушевляем.
Корпус сей дрался 3 числа <ноября> противу принца Экмюля, 4 <ноября> противу вице-короля Итальянского, 6 <ноября> противу маршала Нея!
При сем, имея честь представить списки особенно отличившихся в сих сражениях полкам, г<оспо>д<ам> генералам, штаб- и обер-офицерам и нижним чинам, вашего высокопревосходительства всепокорнейше прошу не оставить покровительством своим, испросить не только о представленных к новому награждению, но и о доставлении посредством вашим прежде заслуженных ими, но еще неполученных. Я порукою, что они готовы под предводительством вашего высокопревосходительства паки заслужить благодарность Отечества и особенное внимание ваше».
Уже авангард переправился чрез Днепр в городе Кoпыле.
Устроение мостов в сем месте попрепятствовало несколько быстроте его похода. Около города Толочина, до половины сожженного, собрано 600 человек разных наций пленных, и в самом городе найдено 100 четвертей ржи; таковая находка в то время была весьма дорога.
Белоруссия представляла также мрачную картину разорения. Те же пожары, те же грабежи и вопль жителей, как и везде, означали следы бегущих врагов порядка и человечества.
Одни евреи принимали нас здесь с непритворною paдоcтию. За верное узнали, что они во время нашествия неприятеля налагали на себя посты и молили Бога о ниспослании победы русским. На сих днях один еврей, будучи употреблен генералом Милорадовичем для важнейших поручений, исполняя в точности оные, отказался принять знатную сумму денег, предложенную ему в награду сим генералом, говоря, что он готов жертвовать даже самою жизнию для пользы государя нашего, не для корысти, но из единого к нему усердия.
Авангард, пройдя Толочин и Бобр, имел направление к Борисову. Там-то должны были увенчаться все подвиги сей единственной войны;·пo положению мест самою природою, обстоятельствами и мудpocтию вождя российских сил, предположено заранее конечное истребление всех французских войск. Для сего-то, может быть, при Вязьме и Красном армия наша, имевшая случай отрезать французскую и принудить ее к генеральному сражению, не сделала сего.