Читать онлайн "История и старина: мировосприятие, социальная практика, мотивация действующих лиц" - Козловский Степан Викторович - RuLit

Попытки целенаправленного изучения эпических материалов в социальном аспекте были начаты в конце XIX — начале XX вв.,[30] но они в силу неразвитости социологии в начале XX в. и применения к ученым мер идеологического воздействия не распространялись далее слабо аргументированных, почти декларативных заявлений о возможности применения ее методов к былинам.

Социальная практика, отраженная в былинах, исследовалась по большей части, лишь попутно, не как самоцель, а скорее как некий «побочный продукт» изучения эпоса. Следы его изучения в подобном аспекте имеют фрагментарный характер, их необходимо выделять из контекста, что лишает их большой доли изначально заложенного авторами значения. Они слабо стыкуются между собой, поскольку появились в результате применения различных научных подходов.

Поскольку в настоящее время в распоряжении исследователей имеется большое количество специальных научных трудов, в которых нюансы истории и историографии отечественного и мирового эпосоведения описаны подробно, задача выявления следов исследования социальной практики в научных работах об эпосе не ставится.

В этой связи можно упомянуть статьи, посвященные былинам, богатырям и их исследователям в энциклопедии Брокгауза и Эфрона; «Историю русской фольклористики» М. К. Азадовского,[31] «Историю фольклористики в Европе» Дж. Коккьяра,[32] «О людях русской науки и культуры» Д. Н. Анучина,[33] работу Я. Р. Кошелева «Русская фольклористика Сибири (XIX — начало XX в.)»,[34] А. М. Астаховой «Былины. Итоги и проблемы изучения»,[35] Б. Н. Путилова «Методология сравнительно-исторического изучения фольклора»,[36] историографические статьи в «Материалах и исследованиях по русскому фольклору», в журналах «Русская литература», «Вестник МГУ», «Советская этнография», а также Свод русского фольклора,[37] в первом томе которого анализируется развитие изучения былин. Более подробно анализ историографии эпоса проведен в первом параграфе первой главы данной монографии.

При ознакомлении с работами, посвященными истории развития эпосоведения и исследованиям в области эпоса, появляется иллюзия его полной изученности. Однако такому восприятию сложившейся ситуации противоречит состояние застоя в фольклористике, связанное с историческим изучением эпоса. В частности, А. А. Горелов отмечает: «В области отечественного былиноведения с середины XIX столетия центральной проблемой является трактовка историзма былинного эпоса. Именно вокруг историчности былины постоянно идет научная полемика».[38] Если дискуссия по этому вопросу не прекращается с середины XIX в., а какие-то новые доводы и гипотезы в ней практически не появляются, следовательно, есть застой и существуют лакуны в методологии, которая применяется в отношении былин.

Каждое из упомянутых исследований рассматривает историографию былин лишь на определенном отрезке времени, с высоты господствовавшей идеологии и устоявшихся воззрений на эпос. В настоящее время появились новые научные направления, соединяющие методы, традиционно применяемые при изучении истории, с методами других наук, что позволяет изучать эпические материалы в ракурсе междисциплинарных исследований. Поэтому есть необходимость обобщения опыта отечественного эпосоведения и выявление путей создания методологии, приемлемой для изучения эпоса в историческом контексте.

При изучении результатов исследований различных направлений эпосоведения становится ясно, что почти все возникшие в XIX–XX веках «школы» продолжают существование, но целостной общепринятой методологии в эпосоведении до сих пор нет, поскольку нет ясности в историческом осмыслении эпических материалов.

Цель работы — реконструировать, выявляя временные напластования, представления о различных аспектах социальной практики домонгольской Руси, дошедших в отражении эпической традиции.

В соответствии с целью поставлены следующие исследовательские задачи:

1. Обобщение опыта различных наук, в сферу интересов которых входит социальная практика, и создание на этой основе методологической базы исследования.

2. Анализ влияния типического места эпического хвастовства (публичной деятельности) на изменение социального статуса былинных героев; эпического восприятия личности в оппозиции «свой-чужой»;

3. Анализ эпических представлений о гендерных отношениях и быте; анализ эпических представлений о сакральности норм социальной практики.

4. Комплексная оценка эпических представлений о социальной практике и выявление временных напластований в эпической традиции.

Источниковая база. Важнейшими для исследования являются эпические произведения и прежде всего былины. Упоминание восточнославянского эпоса в названии монографии связано с тем, что «русские былины» (эпос) в настоящее время не могут быть признаны достоянием исключительно русского народа. Сведения в письменных источниках о наличии былин на территории Украины и Белоруссии (письмо Кмиты Чернобыльского[39]), а также свидетельства иностранцев о распространенности песен об Илье Муромце на территории Украины, свидетельствуют о бытовании былин еще до воссоединения этих восточнославянских территорий с Россией. Героический эпос принадлежит в равной мере всем восточнославянским народам — правопреемникам Киевской Руси.

Эпические материалы (варианты былин), проанализированные в монографии, были взяты из сборников А. М. Астаховой,[40] А. Ф. Гильфердинга,[41] С. И. Гуляева,[42] А. Д. Григорьева,[43] Кирши Данилова,[44] В. И. Калугина,[45] П. В. Киреевского,[46] А. В. Маркова,[47] Н. Е. Ончукова,[48] В. Я. Проппа и Б. Н. Путилова,[49] П. Н. Рыбникова,[50] Ю. М. Соколова и В. И. Чичерова,[51] «Свода русского фольклора».[52] Данные сборники былин охватывают практически весь комплекс эпической (устной исторической) традиции. Они позволяют проследить изменения, произошедшие за время наблюдения за бытованием былин, поскольку часть записей произведена повторно (сборники Ю. М. Соколова и В. И. Чичерова, А. М. Астаховой).

Часть сборников былин привлечена в силу их массовости, для удобства использования монографии (указанные сборники В. Я. Проппа и Б. Н. Путилова, В. И. Калугина, Свод русского фольклора).

Большую часть представленных сборников составляют записи, сделанные на Русском Севере. По степени сохранности этим вариантам нет равных, но при отборе эпических материалов особое внимание уделялось максимально возможному географическому охвату былин: записи С. И. Гуляева — Сибирь, сборник П. В. Киреевского — Поволжье, записи А. М. Листопадова — Дон, и полноте представленных вариантов.

Как источник эпос обладает определенной спецификой, связанной с особенностями восприятия ситуации населением и ее последующей трансляции следующим поколениям. Эти особенности подробно проанализированы во втором параграфе первой главы данной монографии.