Исполненная всякой мудрости, Русудана распоряжалась во дворце, с одной стороны, по Багратионовски, так как происходила из фамилии Багратионов, с другой стороны, как бывшая невестка султанов Иракских и Хварасанских, действовала сообразно с тамошними обычаями, которым она была научена. Радовались и веселились все, нищие сделались богатыми. И было состязание певцов, смотр действа акробатов, мужество красиво наряженных воинских частей. Невозможно поведать, в каком счастии и благоденствии пребывала Тамара вместе с Давидом, витязем, подобным происходящему из семени Давида [пророка][205], об этом узнаете постепенно из предлежащего повествования. Этот Давид в течение одного года превзошел всех в умении метать стрелы, наездничать, упражняться на арене, плавать, в книжном учении и, как это видно и сегодня, во всем, что исходит из рук человека. Во всем этом он превзошел всех отечественных, своих учителей и соучеников, что касается чужеземцев, среди них не являлся подобный ему.
XXIV
После этого дошло до слуха царицы, пребывавшей в мире и побеждающей врагов, что несчастный русский князь отбыл из Константинополя и явился в страну Эзинкан, в город Карин[206]. В то время заместитель министра финансов, по вере варвар, по поведению же [достойный попасть в] тартар, осчастливленный добрыми и ласковыми патронами, прибыл туда, к нему явился русский князь. К ним пристали желавшие возвращения русского князя в царский дворец и стали просить в его пользу прибывшего туда посла. Об этом узнали некоторые из нашего царства, главным образом, дьявол, который вечно противоборствует.
[Пророк] Давид в иступлении сказал: “всякий человек ложь” (Пс. 115, 2). Действительно, даже те, которые согласны были призвать на царство Давида и щедро и обильно были осыпаны милостью, совершили поступок более злой, чем зло древнего и нового времени. Волею или неволею сделавшиеся в нашем царстве предателями своих патронов никогда от создания мира не имели успеха и преуспеяния. Причиною настоящего предательства явились свои же, сыны и братья царства нашего. Но откуда и каким образом? Первым пристал к русскому князю Гузан, владетель Кларджети и Шавшети[207], которого патрон некогда назначил на место древних царей Тао. С этой стороны присоединился к нему Боцо, сверх меры пожалованный военачальник самцхийский, вместе с другими боярами и азнаурами из месхов, за исключением Ивана Цихис-Джварели, иначе называвшегося именем Кваркваре; этот, помня верность своего предка Сулы, который остался преданным Баграту при Багуаше[208], укрепился в своем владении. Далее — Вардан Дадиани, министр царского двора, которому принадлежали по сию сторону Лихских гор Орбети и Казни, по ту же сторону — земли до самой Никопсии[209], пребывавший в сильной и недоступной для врагов крепости Квеши. Этот по какому то незначительному делу, как будто с согласия царицы, отправился в Гегути. Он собрал всю Сванетию, Абхазию, Эгерию[210] с Гуриею, Самокалако[211], Рачу-Таквери и Аргвети[212] и, присоединив Санигов и Кашагов[213], заставил бояр и военных этих земель присягнуть русскому князю в старании возвести его на трон. Вардан направил войска из этих стран к Гузану. Русский князь отправился вместе со своими сторонниками в Самцхе; их встретили Боцо и его единомышленники. Перевалив через горы, они спустились в Гегути. О, ужас великий и чудо, превышающее разум человека! Кто захотел сесть на престол потомков [пророка] Давида? Тамара, пораженная таким несуразным и бессмысленным делом, вернулась в город [Тбилиси]. Взывая, по обыкновению, к помощи вышнего, она приказала всем, оставшимся ей верными, правителям собрать вельмож и начальников из Ерети, Кахети, Картли, Сомхити и Самцхе[214]. Огорченные происшедшим, они клятвой уверили ее, что все это произошло без их согласия и ведома, при этом твердо решили быть ей верными до положения головы. Сама Тамара голосом тихим и словом нектароподобным распрашивала влиятельных лиц о причине происшедшего. Она посылала узнать эту причину даже патриарха Феодора и Антония Кутатели[215], который, не без пролития своей крови, сумел остаться верным ей по ту сторону Лихских гор, и других епископов, иногда и придворного церемониймейстера. Но через них она не могла узнать ничего. Тем временем собралось сборище богопротивное, которое, взявшись за мечи и копья, направилось против богоносной царицы. Половина этого сборища со своим царем перешла через Лихские горы и, опустошая и разоряя Картли, дошла до Гори и Начармагеви. Другая половина, под предводительством Дадиани, перешла через “Железный Крест” и, спустившись в Цихис-Джвари, сожгла город Одзрхе[216]. Там собрались Боцо и его приспешники из месхов. Затеявшие это дело, не спросясь бога, во имя благоденствия своих потомков, решили взять сперва Джавахети и Ахалкалаки, а потом Триалети и Сомхити. Ибо, начиная с Курд-Вачари, отложилась вся Сомхити: Иван, сын Вардана, владетель Гаги Мака, владетель Каецони, — Каэни принадлежал самому Вардану, — и прочие азнауры и азнаурские дети, кроме Захарии, сына Варама; последний, опытный витязь, остался верным ей. Они решили соединиться в Агаре, а оттуда, вместе с верхнекартлийцами, должны были дойти до ворот города, где в это время находилась Тамара, это — солнце над солнцами, свет пресветлый, агнец непорочный, подобный сыну божью — Христу, с кротким, как у [пророка] Давида, разумом, надеющаяся на небесный промысел, возлагавшая все надежды на милость бога. Тогда она приказала военному министру Гамрекели и четырем Мхаргрдзелам, равно и торельцам, верхним и нижним, отправиться и встретиться с ними в стране Джавахетской, чтобы узнать силу их, в особенности же силу божественного правосудия. Они приблизились к реке Куре, где находились и неприятели; там с ними соединились оставшиеся верными месхи. Противные стороны, подойдя к реке с той и с этой стороны, встретились на мосту, где завязался бой и началось метание стрел. В тот день они были разъединены наступлением сумерек и рекой посереди них. С наступлением ночи неприятели собрались и сказали: “видим храбрость их войска; так как у нас нет силы и мощи сражаться с ними, отойдем к крепости и оттуда будем предпринимать вылазки, чтобы одолеть их”. Бог, дарующий храбрость, вразумил войска Тамары без замедления сразиться с ними и преследовать их. Неприятели перешли мост и направились к горе, называемой Торнадзия, предполагая там найти укрепление. Так как они там не нашли убежища, удалились оттуда и пришли в долину Ниальскую у реки Хенгри. Между Тмогви и Ерушети завязалось сражение, достойное избранных витязей имерских и амерских, напоминавшее бои древних голиафов и богатырей. Пехотинцы пустили в ход острые и отточенные стрелы, неустающис мечи и поражающие копья. Успех стал клониться на сторону богатырей и витязей Тамары. Обратив неприятелей в бегство, их убивали, ловили и забирали в плен. Среди них не было урона ни убитыми, нни ранеными, разве только ранили Ивана, сына Саргиса. После этого они возвратились веселые и радостные: пленным не причинили никакого вреда, напротив, дали им волю, вследствие их просьбы и обещания не наносить ущерба патронессе.
205
См. предыдущее примечание. Автор хочет сказать, что Давид, будучи Ефремидом, а не Давидидом, подобен был на происходившего из семени еврейского царя — пророка Давида, т. е. на Давидида.