Не удостоив их чести стать зятем своим, Тамара тем не менее подала им надежду на помощь и поддержку. Она издала приказ и отправила курьеров и скороходов собирать войска из Имерии и Америи. В то время там же находился по делам службы брат Кипчакского царя Севинджа Салават. Собралось большое войско, которое расположилось отрядами[249]; сильные и многочисленные, они заняли берега четырех рек: Куры, Алгети, Кции и Курд-Вачари[250], от Тбилиси до Карагаджи[251].
XXXIII
Тогда прибыли Амир-Мирман Пахлаванд и Шарванша Ахсартан со своими вельможами и улемами. Пресчастливые и от бога воссиявшие государи остановились на Агарской равнине. Исполнители их воли с великим почетом и благоговением пригласили сюда и царицу Русудану.
Кто из людей, чей разум и язык в состоянии высказать хвалу величия и славы, хвалу шатров и украшенных коврами палаток, башен и охотничьих парков, снаряжений и украшений наподобие Беселииловых и Соломоновых (Исх. 36, 3 цар. 7, 8), храма божья, в котором пребывала богом обожествленная, среди богов по божьему распоряжавшаяся Тамара, которая представляла собою благоухание и утехи рая, распустившуюся розу [вожделенную для] пчелы, цветистость и ароматность растений Елисейских полей?![252] Или кто удостаивался похвалы Давида Ефремида[253], подобного Багатару и Тархану[254], славным, как Ростом и Гиви[255], исполинам и героям? Собрались с величием, поражающим разум, начался прием. Сели на златокованном троне Тамара, Давид и Георгий, прославившие и высоко поднявшие величие и венценосность своего рода, виновники многих великих деяний. Сказано: “пожалею я людей сих”. Сверхмерное человеколюбие подвинуло всеблагих [Тамару и Давида], подражавших изначальному божьему изволению спасти людей через вочеловечение, помощью и силою высшей десницы избавить от смерти и изгнания обращающихся к ним с просьбой и припадавших к их ногам. Сперва, когда они выступили из города Тбилиси, направили на встречу им ослов и новых кипчаков[256], после них — еров и кахов, затем — картлийцев, месхов и торельцев, шавшов, кларджов, таойцев, за ними — сомхитаров, напоследок абхазов, сванов, мегрелов, гурийцев, вместе с рачинцами, такверцами и маргуетцами[257]. У дверей царской палатки встретили их чиновники и придворные. Так как Шарванша принадлежал к числу родственников и придворных, он вошел первым и поклонился, его посадили по чину на свое место. Затем вошел Амир-Мирман, племянник султана и Пахлаванд; мать его, дочь Инанча, владетеля хварасанского, теперь была женой султана Тогрила. Его подвели с почетом и достоинством и, после приветствия, посадили с честью. Он был принят как сын и как витязь добрый, приятный на вид. Привели и вельмож, частью Элдигуза, частью сыновей его; их удостоили чести поклониться ей, а потом приветствовали с подобающей честью. Они (гости) возрадовались несказанно и, удивленные, с клятвой утверждали: “Глаза человеческие не видали такой, как Тамара, ни подобной ей по поведению и образу жизни; ничего подобного не читали мы ни в древних, ни в новых книгах. Им понравился также и Давид с его вельможами и витязями. Они с радостью и надеждой говорили: “укрепим сердца наши и удалим с глаз обилие горьких слез; они могут спасти нас и вернуть нас в свою отчизну”! Тогда предложен был обед, после же обеда начались развлечения. Водворилось веселье, радость, услада неизреченная, начались действа певцов и акробатов. Тамара одела их обоих и витязей их в дорогие одежды. В течение недели каждый день ознаменовывался чем-нибудь радостным: от них (гостей) подношениями, от этих (хозяев) вознаграждением, охотой, игрою в мяч. От Амир-Мирмана, вельмож и улемов его слышна была такая похвала: “Не сыскать в Ираке, Азербайджане и Иране таких игроков в мяч”. Царица приказала своему военному министру Захарии и министру двора Ивану, эриставу Ерети Григолу и другим рыцарям спуститься на арену. Туда же спустился Амир-Мирман с вельможами и рабами своими; спустилась и сама царица Тамара, чтобы лицом сияющим, источающим свет, созерцать игру. Последователи ислама, уверенные в своем искусстве и успехе, сразу же были побеждены Давидом и его витязями, так что, смущенные и опечаленные, они вернулись назад.
249
***, войска были разделены на отдельные отряды, занимавшие берега четырех рек; это обычное военное словоупотребление, см. напр., в этом же памятнике: *** (57, 32 — 33).
251
По географии Вахушти, эта гора в южной Грузии, отделяющая друг от друга Ташири, Бамбак и Абоци.