Кошка долго следовала за Лансом, но в километровой зоне от квадрата Х вдруг отстала. Внутренний «сторож» Лайтмена тоже напрягался все больше и больше, хотя внешних причин для волнения он не находил, напротив, идти было легко, джунгли расступались, почва становилась суше, почти исчезли лианы. Но! Так тихо… Даже птицы куда-то пропали. «Вот, — подумал Ланс, — птицы… Ни глупых туканов, только что их было полно… И кошка ушла». «Уйди и ты», — шептало подсознание. Но Лайтмен не мог отступить так просто.
Впереди возник просвет в листве. Ланс замедлил шаги, — судя по всему, тут поляна — квадрат Х. Он тихо раздвинул ветки и осмотрелся. Поляна как поляна. Но! В голове знакомое напряжение — похожее было у Лайтмена после лабораторий Мутационного центра.
Похоже, какое-то неизвестное излучение «висело» над поляной. «Нужно уходить, — подумал, вернее, почувствовал Лайтмен. — Но сначала все-таки камеры!» С кошачьей ловкостью он забрался на дерево — что ж, отсюда будет отличный вид. Потом для верности установил еще 4 миниатюрные камеры. Крошечные кристаллы в них могли записывать информацию в течение 90 часов.
Что там Сэм говорил про сейсмографы и образцы почвы? Лайтмен вынул из рюкзака маленькую лопатку, портативный анализатор, копнул и… Или чувства обманывали его, или истинный слой почвы находился примерно в миллиметре под видимым. Мало того, несмотря на несколько добытых Лайтменом граммов земли и дерна, поляна по-прежнему выглядела девственной и нетронутой.
Лайт ссыпал землю с лопатки, и снова ничего не изменилось — «полянка» явно была наведенной галлюцинацией. «Шел бы ты отсюда, парень», — снова встряло подсознание. «Стоп, — подумал Лайт. — Если „полянка“ липовая, то почему не может быть „липовым“ и чувство опасности? Допустим, где-то рядом замаскирован генератор инфразвука, он и „вырабатывает“ чувство страха у людей и животных? Стоп. А дурак-агент? Ну, а если рассуждать так: это очень „нежный“ генератор». Лайтмен медиум, звери и птицы, разумеется, тоже. Ну, а человека привлекают полянки, где поют птички и трещат кузнечики, следовательно, его и без генератора оттолкнет это мрачноватое место. Лайтмен вздохнул и загрузил землю в анализатор — земля как земля… Над этим тоже следовало подумать… Агент видел посадку, но не обнаружил следов… Это может означать: а) посадка тоже была галлюцинацией. Зачем? б) перемещенной галлюцинацией (это понятно — сажали корабль в квадрате V, а видно было его в квадрате Х)… Что еще? Лайтмен задумался — в схему не укладывался один маленький факт — нелепая смерть агента. Может, он нашел защитную силовую установку? Но что здесь защищать? «Нет, — думал Лайтмен, — все не так просто».
Чувство опасности продолжало действовать ему на нервы, и он решил выбрать для раздумий местечко поуютнее. Сначала, конечно, он выполнил все необходимые замеры и анализы, но показания приборов не дали никакой дополнительной пищи для размышления.
Ланс собрал рюкзак и снова подался в джунгли. Ему нужны было время, отдых в прохладном месте и хоть какая-то еда для мозга. Может, ее дадут камеры? Лайтмен отрегулировал на запястье минидатчик, настроив его на частоту видеосигнала камер: как только будет зафиксировано хоть какое-то движение на поляне, он тут же об этом узнает.
Что еще? Ланс надиктовал свои наблюдения и спрятал в дупло дерева, отметив место «жучком» — это на случай, если с ним что-нибудь случится.
Бездеятельность угнетала Лайтмена. Ах, партизаны! Что там у нас заложено в «память»?
Лайт забрался во флайер и включил компьютер. Он знал: если задача не решается, нужно просто отвлечься и предоставить подсознанию самому искать выход из лабиринта. Этим он и намеревался заняться.
Судя по данным СКР, партизанское движение в последние годы, действительно заметно активизировалось. Генерал Басилио Гонсалес (формально второе лицо в республике после президента, на деле — первое) в очередной раз разогнал сторонников демократической конституции, а экономический кризис 20** года дал США возможность подарить стране немного ядерных отходов и десяток своих военных баз на прокорм. Это еще более ожесточило демократов. Некоторые отправились прямиком в лес, дабы спастись от устаревших методов упрочения порядка генерала Гонсалеса.
Вот за этими-то бедолагами и предстояло поохотиться Лансу. Среди них выделялся, по крайней мере, один достаточно опасный противник, известный под кличкой «Маска Смерти». Как и большинство местных, он был наполовину испанцем, наполовину индейцем. Прозвище «Маска Смерти» туземец получил за изуродованное лицо, которое солдаты Гонсалеса как-то по случаю привели в соответствие с его характером. Характер «Маски» от этого, понятно, лучше не стал. К тому же, под изуродованным черепом скрывался развитый интеллект. Лайтмена учили, что таких противников лучше любыми средствами вербовать в союзники, но Гонсалес, к сожалению, не сидел с Лансом за одной партой. Потому Маска и причинял сейчас больше неприятностей, чем все остальные группы партизан…