Сигби умер. Теперь Ланс никогда не сможет ему отомстить.
«Ну вот, это похоже на настоящую причину моей хандры, — подумал он. — И что же теперь? Записаться в очередь на очередную промывку мозгов к новому завлабу?» Он посмеялся над своей жадностью к будущим трупам, замаскировал флайер и пешком отправился поискать в лесу какие-нибудь следы.
«Киска хочет Маску съесть», — мурлыкал Ланс, снимая общие планы и безрезультатно разыскивая хоть какие-нибудь следы партизан для Лэйрда. (Мысленно-то он партизан давно уже засек: группа из 12-ти человек находилась меньше, чем в 10 километрах от него. Знать бы только, был ли это отряд Маски?) Ланс улыбнулся, устанавливая одну из своих хитрых ловушек на случай, если партизаны захотят поиграть в догоняшки.
Он побродил, осваиваясь, на территории узкоглазых, и пошел пошевелить их.
Лагерь партизан выглядел на редкость комфортабельно. Туристам следовало бы поучиться у них аккуратности.
Ланс влез на дерево и затаился, вытянувшись во весь рост на толстой ветке, что будто благословляющая рука простиралась над лагерем. У него только что родилась одна идея насчет Лэйрда, теперь нужно было найти хороший ракурс.
Темнело, и под покровом ночи партизанский лагерь ожил. На закате в него влились еще 4 маленькие группки. Ланс прекрасно видел в темноте, но Маску опознать не мог, скорее всего, его там и не было.
Ланс улыбнулся сам себе и… обрушился с ветки вниз, прямо в круг из 7-ми кушающих партизан. В этом, собственно, и состоял его замысел — ветка обламывается под Лэйрдом (вот невезуха). И…
Насчет «и» Ланс еще не решил. Он рассчитывал по крайней мере на 3 секунды. Веер парализующих игл, 2 сёрикена, ослепляющий лазерный луч в глаза, и Ланс видит, что четверо навечно выведены из строя. Он смеется и, как олень, ломится через кусты. Гей! Где же погоня?
«Сладкое дыхание смерти» (Видеопленка)
В бронзовом закате брел хрупкий подросток, изогнувшись под тяжестью прижатого к бедру автомата. Непродолжительный сухой треск рвал тишину на неравные промежутки времени. Лэйрд берег патроны и стрелял короткими очередями. Каждый выстрел отдавался болью в раненом плече. Лэйрд вышел из леса и затаился на его границе. Похоже, преследователи отправились за подкреплением. Он устало опустился на траву, положил сразу отяжелевшую голову на приклад и толи уснул, толи потерял сознание. Но поспать Лейрду не дали. Когда он, спустя 6 секунд, очнулся, два оборванных малыша шептались рядом. Увидев, что незнакомец глядит, один из малышей позвал его:
— Тетенька!
Лэйрд через силу рассмеялся и откинул с лица волосы. Дети смотрели настороженно.
— В вашей деревне все спокойно? — раздался бархатный голос чужака.
— Так вы — дяденька? — спросил все тот же карапуз.
— У вас стреляют?
— Нет. Вы не бойтесь, я скажу папе, и вас не тронут.
— А где твой папа, в лесу?
— Он охотник. А ты русский?
— Конечно, — быстро ответил Лэйрд и, собравшись с силами, встал. Рука совершенно онемела.
— Не уходите, я позову папу, — сказал малыш.
Лэйрд улыбнулся, мальчишки разглядывали его, приоткрыв от любопытства рты. Кругом было так тихо и спокойно, что возникало ощущение нереальности происходящего. Вдруг в тишине раздался резкий металлический звук. Лэйрд, не раздумывая, упал на землю, и тут же грянул выстрел. Лэйрд откатился в сторону и бросил взгляд в сторону леса: не меньше десятка грязных партизан! Автомат лежал в трех шагах, в траве. Лэйрд вынул револьвер, но стрелять пока не мог — рука тряслась и в прицел вместе с партизанами попадали его знакомые карапузы. Он пытался убедить себя, что эти малыши — те же аборигены, но почему-то аргумент не действовал. Пока он размышлял, партизаны подошли почти вплотную.
— Американская сволочь, — сказал один с глазами, совершенно исчезавшими в складках изрезанного шрамами лица.
«Пожалуй, это тот самый туземец, которого здесь называют „Маской Смерти“», — подумал Лэйрд…
Лэйрд лежал на траве, растянутый под жарким солнцем, уже не имея сил освободить привязанные к вбитым в землю кольям руки и ноги.
Солнце пекло немилосердно, глаза застилала чернота. «Я умер», — думал Лэйрд, но с содроганием сознавал, что все еще жив. Перед заходом солнца он сквозь бред и галлюцинации почувствовал, что его волокут по земле. Он даже не стонал — не было сил.
К вечеру к лагерю стянулись почти все взрослые мужчины из окрестных деревень. На их лицах можно было прочесть удивление — неужели этот хрупкий подросток с бледным изнеженным лицом и был террористом по кличке Блэк Лайтнинг, которого так боялись в этих краях…