Шел 1707 год, падишаху было 89 лет. Это был последний Великий Могол, достойный упоминания. Его наследники считались правителями империи, но таковыми уже не были. Теперь на власть их ставили феодальные группировки.
Так друг друга сменили Бахадур-шах (1707–1712), Джахан-дар (1712–1713), Фаррук-Сейяр (1713–1719), Мухаммад-шах (1719–1748), Ахмад-шах (1748–1754), Аламгир Второй (1754–1757) и еще один Шах-Джахан. Бахадуру пришлось продолжить бесперспективную войну в маратхами, победить их он так и не смог. Сменивший его Джахандар был несколько слаб рассудком.
Как пишет Каплан, «…новый император сразу же полностью опустошил казну, подарив своей фаворитке 20 миллионов рупий. Кроме того, он сжег все дворцовые запасы топленого и растительного масла, так как обожал иллюминации. Солдатам перестали платить, назревал бунт; перепуганный император разрешил войскам разграбить дворцовые склады. Неудивительно, что Джахандар царствовал только год».
Фаррук-Сейяр был больше занят дворцовыми интригами и погиб в результате заговора.
Мухаммад был слабым и совершенно безвольным человеком, он переходил как знамя из рук в руки. Во время его правления на империю напали персы, они продвинулись в глубину страны, сея всюду панику. Придворные завели переписку с персидским завоевателем Надир-Шахом. Сам Мухаммад отправился к нему на поклон. Надир-Шах его милостиво принял, не сверг с престола, вместо этого он стал планомерно уничтожать индийские земли.
О том, что происходило в Дели того времени, лучше всего расскажет хроника, написанная персами и славящая своего властелина: «Пламенный гнев счастливца вскипел, и он приказал произвести поголовное избиение всех жителей Шахджаханабада [Дели]. Победоносное войско, услышав эти полные [гнева] слова, сразу в числе ста тысяч человек с оружием в руках атаковало кварталы, улицы, базары и дома жителей той местности и занялось убийством. Детей и взрослых, юных и старых, кого бы ни находили, не стеснялись убивать и лишать жизни; луноликих девушек и целомудренных женщин пленили рукою предопределения и пустили дым бесчестья из имущества каждого богатого человека».
Империя теряла кусок за куском. Маратхи восстановили свою независимость. Декан фактически стряхнул власть империи. Сам Мухаммад понимал, что все гибнет. Да и сам он тоже гиб. К сорока годам он превратился в старика. Единственное, что его радовало и давало утешение, — петушиные бои и прогулки на слоне.
Падишах жил в опиумном тумане (к наркотику он пристрастился в юности) и завел во дворце целую армию предсказателей судьбы. Но тут уж предсказывай не предсказывай, а судьба и так была совершенно ясна.
Сменивший отца Ахмад был и вовсе негодным правителем. Он предпочитал мужчинам женское общество и был таким трусом, что даже не решался подойти к окну. Само собой, придворным это надоело, Ахмада ослепили и бросили в тюрьму. Вместо него поставили Аламгира Второго (Первым был Аурангзеб, носивший это имя).
Аламгир занимался только своим гаремом. Его тоже свергли и заменили неким принцем Шах-Джаханом, о котором и вовсе сказать нечего.
Все это время империя таяла, как снег на солнце. В конце концов, она распалась. И значительную роль тут сыграли как раз англичане, которых в пику португальцам «приютил» Джехангир, и французы. Они и растащили остатки Империи Великих Моголов. Последний из Великих Моголов Бахадур-Шах Второй, уже в XIX веке, марионеточный государь, но с чувством собственного достоинства, не видя никакого выхода, даже присоединился к восстанию сипаев ·. Это завершилось большим кровопролитием и полным подчинением Индии Британской империи.
Конец ордынских государств
Великие Моголы смогли создать государство, которое при первых правителях еще было своего рода ностальгическим повторением Великой Монголии, хотя падишахи и знать никак не могут называться монголами. Империя строилась все по тому же давнему ханскому образцу, заповеданному потомкам в XIII веке, хотя и с другой верой, не тенгрианской. Она продержалась дольше остальных осколков Орды. Дожила почти что до нового времени, когда на восточную сцену вышли европейские захватчики. Другие части Великой Монголии были расположены ближе к Московской Руси. Именно это европейское государство и стало расти на ниве, удобренной монгольским завоеванием. Определенной границы между концом владычества монголов над Русью не существует.