Сначала Китаю покорилось монгольское племя урянхаев. Сибирские и приамурские монгольские племена вступили в долгую и очень запутанную борьбу с ойратами. В 1401 году один из ханов Угэчи или Монкэтэмур объявил о создании своего государства, которое — что характерно — носило название «Татар». Это государство тут же признал Китай, а сам Угэчи был назван всемонгольским императором. Этого, впрочем, не признали сами монголы: они считали, что Угэчи не имеет права быть не то что великим ханом, а вообще ханом, потому что… не происходит из Чингисова рода! Он и не мог происходить из этого рода, поскольку был ойратом. В своей тяжбе за престол он и опирался на тюркские ойратские племена.
Восточные монголы, очевидно, обратились за помощью к джучидам и получили с запада «правильного чингисида» Арукгэя. Происхождение этого хана очень темное, по некоторым сведениям он был вообще осетином, но монголизированным джучидами, и отнюдь не царского рода. Как бы то ни было, он взял власть над восточной частью монголов, а Угэчи пришлось искать власти над западными монголами, которые были, как уже понятно, не монголы, а тюрки.
Он двинулся на Хами и завоевал его. Аруктэй этому воспротивился и сверг Угэчи, на место самопровозглашенного хана встал Батула. Единый улус был разделен на Халха-Монголии, куда Аруктэй посадил чингисида Элтэмура, и Ойратское ханство, во главе с Батулой. Восточные монголы тем временем решили восстановить улус Хубилая, они стали готовить поход на Китай. В XV веке это не могло быть ничем как авантюрой. Китай тут же использовал трения между Халха-Монголией и Ойратским ханством. Началась халхо-ойратская война.
В войне принял участие и китайский император, он послал войско против восточных монголов и гнал их до верховьев Онона, с запада на них шли ойраты. После нескольких набегов стало ясно, что восточные монголы отступают, а их хан не имеет наследника. Этим хотел воспользоваться вождь ойратов Махмуд, но не успел: все тот же Аруктэй успел поставить на престол еще одного хана — Дэлбея. Тут ойраты сделали собственную глупость и тоже пошли на Китай. Китайцы тут же отправили свою армию на помощь халха-монголам. Ойраты были разбиты и бежали на запад, где столкнулись с моголистанским правителем из Бешбалыка, снова были разбиты. Двинувшись к востоку, столкнулись с китайцами, еще раз были разбиты.
Все складывалось очень неудачно. Мирные переговоры с Китаем затягивались. Но тут вдруг неожиданно умер Дэл-бей. Махмуд ойратский тут же завладел большей частью Халха-Монголии, только на крайнем востоке укрепился самозванный потомок Юаней. Халха-монголы несколько раз пытались ходить на Китай, но китайцы гнали их далеко в степи. В то же время ойраты снова двинулись на запад и взяли Хами и Бешбалык. Между Моголистаном и ойратами началась череда войн, воевали за бассейн Или и Джунгарию.
Подчинить себе этот район им не удалось: здесь очень хорошо укрепились ханы Моголистана. В то же время Аджай-таджи ушел от ойратов к халха-монголам и стал совершать на первых завоевательные походы. В походе 1425 года ойраты были серьезно разбиты, Махмуд погиб, а его жену взяли в плен, и на ней женился халха-монгольский хан. После этого у ойратов отняли земли тангутов, там восстановилась власть восточных монголов.
Тем временем хан умер, на престоле оказался один из его усыновленных детей, а сын Батулы Эсен-тайджи стал водить свое войско на восток. В 1440 году ханом стал сын хана Тогона Эсен. Ему удалось разбить и прогнать со своих земель кыргызов — те переселились в Моголистан. Затем он вернул Хами и три владения урянхайцев, которые были под властью Китая. Ему удалось не просто воевать с китайцами, но даже взять в плен императора Китая, что тут же заставило жителей Поднебесной начать переговоры о прочном и долгом мире.
Н. Я. Бичурин [Иакинф] об этом периоде ойратской истории пишет так:
«Китай искони платил Монголам за спокойствие северных своих пределов; и сия плата, порука мира, производилась не в виде дани, а под другими предлогами, не унижающими достоинства Империи. В сие время мир, существовавший между Китаем и Монголией, имел основанием мену лошадей, т. е. Китайский Двор обязан был ежегодно принимать от Монголов известное число лошадей по цене, установленной мирным договором. Сей образ Монгольского Вассальства сопряжен был с большими невыгодами и неудобствами для Китая.
Монголы приводили плохих лошадей и в большем против договора количестве и, несмотря на то, с дерзостию требовали условленной платы. Число чиновников и пастухов, назначенных для отвода лошадей, иногда ложно показывали от 3 до 4 тысяч человек. Китайское Правительство со своей стороны уменьшало цену за лошадей; сверх сего плата за оных производилась шелковыми тканями и самой средственной доброты и обрезанными, а содержание провожатым выдаваемо было только на наличное число людей.