Джон Кей
ИСТОРИЯ ИНДИИ
John Кеау
INDIA: A HISTORY
Originally published in the English language
by HarperCollins Publishers Ltd.
Перевод с английского И. Летберга
Компьютерный дизайн А. А. Барковской
Печатается с разрешения издательства
HarperCollins Publishers Limited
Книга подготовлена издательством
«Мидгард» (Санкт-Петербург)
© John Кеау, 2000
© Перевод. И. Летберг, 2010
© Издание на русском языке AST Publishers, 2010
ТАРЕ
Введение
Часто писать историю Индии начинают с того, что жалуются на малочисленность доступных источников. И источники эти принято считать весьма скудными и способными лишь фрагментарно осветить историю одной из древнейших цивилизаций мира. Профессор Р. Ч. Маджумдар в 1950-х годах писал: «Мы не располагаем никакими историческими текстами, написанными до XIII столетия н. э., здесь у нас гораздо меньше подробных сведений, чем о Древней Греции, Риме или Китае». Маджумдар говорил о XIII столетии, поскольку именно тогда северная Индия попала под власть мусульман и их приверженцы постарались увековечить победу ислама. Но 80 % от добрых четырех тысячелетий доисламской индийской истории оказались без исторических описаний.
«Этому недостатку трудно дать разумное объяснение, — продолжает Маджумдар, — но факт сомнений не вызывает»{1}. Если отвлечься от рациональных объяснений, то проявляется прежде всего нежелание индийцев рассматривать свою древнюю историю как академическую дисциплину. Недостаточное количество летописей и мемуаров тяжким бременем ложится на историка. Оно затрудняет реконструкцию событий прошлого и искажает их интерпретацию, превращая ее в занимательный рассказ. Почтенные читатели исторического труда предупреждены. Аттракцион продолжается.
К счастью, за последние пол века ситуация значительно улучшилась. Не то чтобы на свет неожиданно явились летописи, но было проведено множество новых исследований, и другие отрасли науки внесли свой вклад. Я был просто потрясен, узнав, сколько написано трудов по следам этих славных открытий и сделано судьбоносных выводов и находок в результате кропотливого анализа. Таким образом, недостаток документов отчасти восполнен. Исследовательский подход, как розу шипами, оживил повествование спорами, внеся неформальную атмосферу студенческого общества. История, основанная на исторических свидетельствах, выглядит вполне научно, но очень многое в изучении прошлого — даже хронология — привязано к объектам культуры и искусства (монетам, свиткам) и собирается по кусочкам из отдельных надписей, фрагментов устной традиции, письменных произведений, религиозных текстов. Поэтому ныне прежние невразумительные монографии, не опирающиеся на эти источники, придется пересмотреть.
Реконструкция прошлого на основе надежных материалов — занятие прекрасное, но не простое. Гений ученых, которые из обломков, из руин, из «кирпичиков» отдельных фраз смогли выстроить историю одной из старейших и интереснейших цивилизаций, сам по себе достоин эпических поэм. Он заслуживает отдельного повествования, и я в предыдущей книге постарался рассказать об ученых XIX века{2}. Но этот исследовательский эпос продолжается и тоже является частью истории Индии. Историческое повествование, словно каменная лестница, ведет нас в мир древних событий и героев, но и сами ступени могут многое рассказать о том времени, когда они были уложены. И когда столь многое из известного нам получено путем исследований и столь немногое — благодаря свидетельствам, было бы странно не доверять ученым, которые смогли подтвердить свои открытия. Это касается и истории Индии, и, в немалой степени, ее метаистории.
Мне понравилась идея включить в свою работу достижения смежных дисциплин — археологии, филологии, нумизматики, фонетики, истории искусства и других. Я решил, что такой подход будет более всего отвечать общему направлению. Надеюсь на сдержанное отношение скептиков к идеологическим и религиозным искажениям, которым порой подвергаются такие исследования. Надеюсь, что 30 лет постоянных исследований на субконтиненте, множество прочитанного и написанного на эту тему послужат мне оправданием. Д. Д. Косамби, наиболее вдохновенный из индийских историков, заметил, что для исследователя и интерпретатора прошлого Индии наиболее ценным качеством является стремление изучать ее пешком. Он называл это полевыми работами, и название справедливо.
Поля, которые исходил Косамби. и жители, которые были им опрошены, составляют очень небольшую часть окрестностей Пуны в Махараштре. Обладая свободой перемещения, я побывал в более примечательных местах и решил составить такую историю, которая давала бы представление о необыкновенном архитектурном наследии Индии. Лорд Керзон, наиболее жесткий из вице-королей Индии, превозносил индийские древности как «величайшее в мире созвездие памятников старины». Все, кроме тех ученых, что занимаются санскритской литературой, считают эти чудеса архитектуры и скульптуры самыми яркими историческими свидетельствами. Они вдохновили чужеземных любителей древностей на первые исследования, они и сейчас продолжают возбуждать любопытство у миллионов туристов. Для них история индийского зодчества в политическом, экономическом и идеологическом контексте может оказаться полезной.
Памятники тоже до некоторой степени компенсируют недостаток исторических текстов. О царях Тамилнада из династии Чола нам известно почти исключительно благодаря огромному храму Раджараджешвара, высоко возносящемуся посреди мощеной площади монастыря. Он был построен и обставлен в Танджуре XI века. Из надписей в нем мы узнаем о славных походах Чолов и об их щедрых пожертвованиях. Нам даже кое-что рассказывают об устройстве царства. И даже сам размер этого памятника и его величественность ясно говорят о значительности царства и династии. Чтобы построить и финансировать крупнейший храм Индии, Чолам потребовались ресурсы посерьезнее, чем могла обеспечить дельта реки Кавери, где традиционно выращивали рис. Фактически, не окажись в храме надписей и не будь других источников, историки все равно могли бы с уверенностью сказать, что построило его государство, достигшее успехов в торговле и завоеваниях.
Величественные статуи и здания не только вдохновляют на написание истории. Иногда они лишают такой возможности. В экономике и политике определенности немного, зато в религиозных вопросах она имеется в изобилии, поэтому индийская история порой приобретает религиозно-культурный уклон. В результате в большинстве трудов появляются целые главы, посвященные учению Будды, математическим и музыкальным теориям Древней Индии, духовным практикам. Это интересные, увлекательные темы, и они позволяют удачно навести мосты между веками, когда не хватает политических аргументов. Но бывает очень трудно оценить искажения, которые привнесло подобное отношение, скажем, в понимание древнегреческой драмы или в научное толкование европейской истории.
Существует мнение, которое, оставляя в стороне ход индийской истории, да и саму Индию, исходит из того, что вопросы культуры и религии зачастую решаются административными и военными методами под влиянием настроений момента. Я с этим не согласен. Религиозное и культурное самосознание, конечно, важно, но, по свидетельствам многих источников доисламской Индии, оно не является существенной причиной политических разногласий или конфликтов. Его влияние возрастает только в последние десятилетия британского правления. Исторически именно в Европе, а не в Индии религиозные мотивы использовались для оправдания войн и политических гонений.