В ходе развития социально-экономических отношений в аграрном яванском обществе в Матараме усложнялась надобщинная структура, государственный аппарат В центре его возглавляли три ракриана махамантри, близкие родственники короля. Через них королевские распоряжения передавались высшим служащим с титулами «самгат» или «ракриан» (в эпоху Синдока насчитывалось 7 таких служащих с титулом самгат и 5 с титулом ракриан). Конкретные функции должностных лиц из числа высшего бюрократического слоя неясны, однако по китайским данным эпохи династии Сун, восходящим к X в., известно, что такие сановники не получали регулярного жалованья, а жили за счет доходов со своих земель. Кроме того, эпиграфика дает основание полагать, что до времени Вавы и Синдока разделение функций высших чиновников вообще было менее четким. Затем, видимо, происходил известный рост и усложнение аппарата. Сунские источники свидетельствуют, что насчитывалось 300 чиновников более низкого ранга, которые учитывали все, что относилось к доходам государства, и под их началом была еще тысяча служащих, занимавшихся вопросами продовольственных запасов, рисовых складов, городских укреплений, снабжения армии. О последней говорится, что имелось тридцать тысяч военнослужащих, получавших жалованье раз в полгода и в размерах, зависевших от чина. Главнокомандующий получает каждые полгода 10 таэлей золотом.
Среди крупных сановников на Центральной Яве в надписях упоминаются лица с титулом рака области — начальники соответствующих областей, которые и кормились за счет этих территорий, где они представляли центральную власть и обладали большими правами. Они имели собственный административный аппарат, строившийся по образцу центрального аппарата махараджи, могли самостоятельно совершать дарения и освобождать от податей подчиненные им общины. Хотя происходило постепенное включение прежде самостоятельных рака в систему государственных отношений феодального типа, статус определенной группы местных рака еще не устранял их положения как полусамостоятельных правителей.
БАЛИ В ЭПОХУ РАННЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
Китайские сообщения эпохи династии Тан неизменно упоминают об острове, расположенном к востоку от Хэлин. Обычаи жителей этого острова весьма сходны с обычаями Хэлин, население его собирает обильные урожаи риса, пишет на пальмовых листах, умерших там погребают с золотыми украшениями, а потом сжигают, умастив благовониями. В «Истории Новой династии Тан» этот остров называется Поли, в «Чжуфаньчжи» — Мали. Судя по географической ориентации и сходству описания обычаев с индуистско-балийскими обрядами, речь действительно идет о Бали.
После сообщений танской эпохи внешние сведения о Бали долгое время отсутствуют, и сравнительную редкость письменных упоминаний об острове в раннем средневековье можно расценить как доказательство того, что земли эти лежали в стороне от главных морских путей. Связи с Явой и, вероятно, восточноиндонезийскими областями, должны были здесь играть более определенную роль, чем самостоятельное участие в торговле с Китаем и другими странами.
Из внутренних источников балийского средневековья надо назвать те, которые указывают на атрибуты классового общества уже к VII— VIII вв.: это надписи религиозного содержания на санскрите и глиняные печати с буддийскими санскритскими изречениями, связанные с какими-то культовыми постройками типа ступы. Само наличие этих следов распространения буддизма не случайно. Здесь, как на других островных территориях вблизи Явы и Суматры, это можно расценить как оформление идеологии классового общества.
Судя по надписям на древнебалийском языке, содержащим королевские указы о дарениях храмовым общинам и относящимся к 882— 891 гг., центр одного из балийских государств в конце IX в. находился в Сингхамандаве. Король (его имя неизвестно) являлся, очевидно, верховным собственником-распорядителем земли и ресурсов государства. По его приказу были выделены земли для строительства буддийского монастыря, и монашеская община освобождалась от ряда налогов, государство регулировало использование выморочного имущества монахов. Королевская власть практиковала также частичное освобождение от налогов духовенства и храмовых общин при вновь создаваемых культовых центрах — святилищах Бога Огня и других высших официально признанных балийских божеств. При этом королевские чиновники проводили часть ритуалов и следили от имени монарха за передачей собственности, наследуемой храмами от духовенства. С XI в. известен культовый центр балийского королевства на берегу священного озера Батур в горной северо-восточной части острова, где под контролем центральной власти совершались обряды в честь божества Бхатара Да Тонда.
Не позднее 913 г. в королевстве, которое по названию столицы можно именовать Сингхамандава, пришла к власти династия Вармадевы. В 913—915 гг. монарх этой династии Кешаривармадева вел войны за подчинение внутренних районов острова и близлежащих малых островов и свои победы отметил надписями-реляциями на камнях (джаястамбха). О правлении этого балийского монарха практически ничего не известно. Но из его надписей следует, что в этот период государство продолжало осуществлять контроль за деятельностью и имуществом храмов и духовенства (бхикшу), оставляя за собой право определять границы храмовых владений, степень их налогообложения, распоряжаясь лесными угодьями, где с позволения королевской администрации основывались новые монастыри. Духовенству, отправлявшему культ Бога Огня (Хьянг Апи), принадлежали скот, рабы, золото и серебро, а храмам божества Хьянг Тонда — рисовые заливные поля и сады.
Шиваитское и буддийское духовенство представляло две ведущие религиозные группы, однако шиваитское было более многочисленным и влиятельным и было теснее связано с идеологией священства королевской власти. Кешаривармадева, судя по его тронному имени, возводил свое происхождение к мифическому предку, культурному герою балийских преданий Мпу Кутурану.
Отношения с яванским государством Матарам при Кешаривармадеве неясны, но есть основания полагать, что балийский монарх был вассалом или даже своего рода наместником яванской короны.
В 915—942 гг. в Сингхамандаве правил новый король, не принадлежавший к династии Вармадевы, Уграсена. Он присвоил себе титул рату, что может рассматриваться как отражение его устремлений на независимое от Явы положение. Культурное влияние Явы, ее языка и обычаев, несомненно, было значительным, но нет определенных свидетельств политической зависимости от яванского государства.
Вслед за Уграсеной балийский трон вновь занимают короли с тронным именем, включающим имя Вармадевы. В 955—966 гг., судя по надписям, это был Табанендра Вармадева, хотя за этот период есть надпись еще одного короля — Джаясингхи Вармадевы (960), который, вероятно, на какое-то время захватил престол. Последовательный ряд балийских правителей в X в. полностью неизвестен, и не исключена возможность острой борьбы между различными представителями рода Вармадевы. В 983 г. у власти находилась правительница с титулом махараджа и тронным именем Виджаямахадеви, которая считается связанной с яванским королевским домом Матарама. При ней надписи приводят яванские наименования государственных чиновничьих должностей. В отличие от этой королевы, предыдущие и последующие монархи балийского государства носили титул рату, а впоследствии хаджи. В 985 г. правил рату Джаясадху Вармадева. Он, как и его предшественники, совершал дарения земли и имущества в пользу храмовых владений.