«Экономический национализм» буржуазных правительства РИ заставлял голландских предпринимателей спешно распродавать свою недвижимость. Покупателями в большинстве случаев были капиталисты–хуацяо. Буржуазия коренной национальности требовала ужесточения протекционистских против как западных монополий, так и капитала хуацяо. Ее лидер Ассаат провозгласил китайскую буржуазию «пятой колонной». На уровне обыденного сознания это, к сожалению, воспринималось как шовинистический лозунг и выливалось в массовые погромы всех хуацяо, не только буржуазии. Правительственные партии пытались пресекать эти стихийные выступления низов, но в то же время остерегались наказывать виновных.
Вновь подверглись принудительным выселениям скваттеры; в стычке четыре поселенца даже погибли. Однако эта трагедия не возымела тех же последствий, что события в Танджунг Мораве.
Уже сам состав кабинета исключал возможность подавления Даруль ислама. На Сулавеси и Западной Яве продолжали безнаказанно свирепствовать банды экстремистов. Перемирие с Д. Берэ в Аче (лето 1957 г.), было достигнуто лишь ценой принципиальных уступок правительства: Аче сохранил статус особой автономной области, губернатор и местный командующий могли быть только ачехцами, местным экспортерам было разрешено удерживать в свою пользу 70% валютной выручки.
Однако аналогичных уступок потребовали и другие Внешние провинции. При II кабинете Али весьма остро проявилось недовольство окраин центром. Внешних островов — Явой. Разумеется, признаки провинциального партикуляризма встречались и прежде, но тогда они умерялись всеобщим неприятием «насильственного федерализма по–голландски», благоприятной экономической конъюнктурой, надеждами на чудодейственные последствия выборов. Теперь все три фактора перестали действовать. Неяванские провинции деятельно обсуждали возможность возвращения к федерализму, требовали обещанной автономии, указывая, что центр несправедливо урезывает ассигнования на нужды окраин, обеспечивающих стране львиную долю экспортной выручки. Хотя правительство провело закон о местных представительных ассамблеях, передав им ряд функций реформаторов, депутатами эта мера расценивалась как недостаточная и запоздавшая, а в глазах провинциальной администрации это означало лишь «усиление позиций местных политиканов».
Гражданские и военные власти окраин тревожил бурный рост влияния КПИ и предпочтение перед другими партиями, которое все чаще оказывал ей президент. Уход 1 декабря 1956 г. суматранца Хатты с поста вице–президента был также негативно воспринят Внешними провинциями. Большинство из них, но в особенности мусульманские анклавы Суматры, Сулавеси, Калимантана, а также Западной Явы, всегда рассматривали Хатту как гаранта интересов окраин, своего представителя в высших эшелонах управления. Дисперсия власти остро испытывалась и в ТНИ. Провинциальные командующие были недовольны возвышением «штабиста» Насутиона в ущерб «строевым командирам» М. Симболону (Северная Суматра), А. Кавиларангу (Западная Ява). Первоначально своеволие и непокорство командующих выражались преимущественно в попустительстве или прямом участии в нелегальном бартере, оправдываемом тем, что министерство обороны не покрывает насущных нужд их воинских контингентов. Меры пресечения, тогда принятые кабинетом Али, оказались неэффективными. Закрепившиеся в провинциальных военных округах многие их начальники саботировали план должностной ротации, принятый Насутионом, игнорировали его приказ воздерживаться от вмешательства в политику. Ряд командующих округами выступали за федеральный государственный строй.
ТНИ фактически вновь распалась на две фракции. Общими для обеих были разочарование в «импортированном с Запада» режиме парламентской демократии, страх перед «возможной коммунистической диктатурой», требование допустить верхушку армии к участию в высшей власти. Обе настаивали на создании «делового» внепарламентского кабинета, по существу авторитарного правительства. Однако лидер первой фракции Насутион желал, чтобы этот кабинет возглавил сам Сукарно. В Хатте он видел не патрона, а тактического союзника. Лидер второй, З. Лубис, и его политические покровители требовали, чтобы премьером чрезвычайного кабинета, опирающегося на армию, был именно антикоммунист Хатта, и настаивали на сформировании сената, который отстаивал бы в центре интересы окраин. Таким образом, речь уже пошла о пересмотре явочным порядком конституционных устоев, курсе на федерализм и установлении авторитарного режима.