Вся Европа была приведена в движение этим чудесным явлением. Не только государственные и военные люди с удивлением следили за странными превратностями войны, но и ученые и богословы разделились во взгляде, была ли Жанна орудием сил небесных или адских духов; повсюду спорили и писали в защиту того и другого мнения. В Англии, само собой разумеется, все единогласно разделяли народное верование, которое Шекспир вложил в уста Тальбота, приписывая победы "колдуньи" страху, который внушала она, а не силе ее оружия:
Действительно, Жанна наводила на врагов такой панический страх, что когда в мае 1430 г. был поднят вопрос об отправлении Генриха VI в Париж для получения короны, то офицеры и солдаты, назначенные сопровождать его, дезертировали и скрылись; в декабре, когда уже Жанна сидела в руанском замке и когда было предпринято путешествие, произошли те же беспорядки; понадобилось издать новый указ шерифам, повелевавший им арестовывать людей, которые дезертировали ежедневно, подвергая таким образом великой опасности личность короля и существование французского королевства.
Впрочем, вопрос не считали окончательно решенным и его подкрепляли, прибегая к помощи схоластической логики. До нас дошло несколько сочинений подобного рода, приписываемых Герсону, и по ним мы можем судить о характере сомнений, смущавших ученых того времени. Была ли Жанна женщиной или призраком? Следует ли смотреть на ее действия, как на божественные или как на "фитонические" и призрачные? Если действия эти являются результатом сверхъестественных причин, то происходят ли они от добрых духов или от злых? Самым серьезным затруднением для защитников Жанны было то, что она носила мужскую одежду и коротко остриженные волосы; это было несомненной уликой против нее, послужившей одним из мотивов к ее осуждению.
Чтобы выйти из затруднения, нужно было признать, что Ветхий Завет запретил женщинам носить мужской костюм, но что это запрещение, вполне правильное, не имело безусловного значения при Новом Завете; причиной этого затруднения было единовременное желание оградить нравы и благопристойность; надо было принимать во внимание обстоятельства и намерения и приходить к заключению, что божеский закон не мог запретить мужскую одежду и вооружение воина Жанне, женщине мужественной и воинственной. Подобным же образом оправдывали и ношение ею коротких волос, хотя это и было запрещено апостолом Павлом.[180]
В течение нескольких недель, следовавших за коронованием, Жанна была в апогее своей славы. Беспрерывный ряд успехов показал, что она действительно была послана Богом. Она спасла государство; никто не сомневался, что завоеватель в самом непродолжительном времени будет прогнан из Франции. Весьма возможно, что она объявляла, как говорили о ней, что задача ее исполнена, и что она хотела бы вернуться к своим родным, чтобы пасти их стада, как она это делала раньше.
Ввиду последующих событий летописцы должны были создать или принять этот рассказ, чтобы поддержать теорию о божественном вдохновении Жанны.
Во время своих неудач под Парижем и Шарите Жанна естественно должна была прийти к убеждению, что попытки эти не удались, потому что они были предприняты против воли Голосов, тем не менее все свидетельствует, что и в это время она верила в свой успех. Так, например, в письме, писанном из Реймса в день коронования, лицом, по-видимому, хорошо осведомленным, говорится, что армия готовилась на другой день выступить в Париж и что Девственница не сомневалась в том, что приведет город к повиновению. Она отнюдь не могла считать свою миссию оконченной, так как она уже в самом начале объявила о своем намерении освободить Карла Орлеанского и так как перед своими судьями она заявила, что у нее было намерение вторгнуться в Англию, чтобы освободить пленника или самой захватить достаточно пленных, чтобы заставить врага согласиться на обмен. Ее Голоса обещали ей успех, и если бы она не попалась в плен, то она окончила бы эту задачу в три года.[181]
180
Лаверди приводит в кратком изложении другие споры относительно Жанны. Около 1310 г. Иоанн Фрибургский имел случай рассматривать вопрос о ношении женщинами мужской одежды. Он допускает, что ношение ее запрещено Второзаконием (XXII, 5), но добавляет, что можно без греха носить ее в случае необходимости, например чтобы избегнуть врага, или за неимением другой одежды, или по какой-либо другой подобной причине.
181
Народ объяснял блестящую карьеру Жанны тем, что она обладала шпагою, клинок которой был отмечен пятью крестами. Жанна открыла эту шпагу в церкви святой Екатерины в Фьербуа и никогда не выпускала ее из рук. Во время похода на Реймс, видя, что данный ею приказ изгнать из армии публичных женщин не исполняется, она ударила плашмя этой шпагой нескольких падших женщин, и клинок сломался. Не нашлось ни одного оружейника, который мог бы сковать обломки, так что Жанна была вынуждена носить другую шпагу, и с тех пор ее оставило ее прежнее счастье.