Эмерик в своем «Руководстве инквизиторам» заявил, что Люллий получил свое учение от дьявола; но инквизитор остановился только на ста заблуждениях из пятисот, осужденных Григорием. Большинство их основывается на утверждении, «что все вопроси веры, таинств, папской власти могут быть доказаны путем необходимого, демонстративного и ясного рассуждения». Два или три положения, очевидно, были более еретические; одно утверждает, что вера может ошибаться, а разум не может; другое, что дурно убивать еретиков, и третье, что человеческий род будет спасен весь, не исключая евреев и сарацин. Люллисты, однако, заявляли, что Григорий ошибся, осудив их учителя, учение которого было открыто Духом Святым.
В этом содержались элементы новой ереси, на которую могли обрушиться инквизиционные методы. Но король и большая часть населения относились к люллистам сочувственно; в 1378 г. вспыхнул Великий Раскол, и Петр не признавал ни Урбана VI, ни Климента VII; люллисты утверждали, что булла Григория XI против Люллия была сочинена Эмериком; в 1385 г. было поднято расследование, кончившееся изгнанием инквизитора. Преемником Эмерика в Арагоне был его враг, Бернар Эрменгауди, который заявил, что в «Философии любви» Люллия нет тех заблуждений, в которых обвинял это сочинение Эмерик. Однако вскоре Эмерик вернулся и снова преследовал люллистов. В 1391 г. Валенсия послала жалобу папе на преступления Эмерика и просила отозвать инквизитора. Эмерик был снова изгнан и в 1393 г. умер в ссылке, до последней минуты обвиняя в ереси Люллия и его последователей. В 1395 г. Святой Престол начал расследование дела люллистов. Были внимательно пересмотрены реестры Григория за 1376 г., и архивариусы удостоверили, что не нашли упоминаний о спорной булле. Но так как затронута была честь доминиканского ордена и инквизиции, в 1419 г. произвели новое расследование; решение гласило, что булла была явно ложная и что все меры против люллистов, основанные на ней, не имеют силы; однако о сочинениях Люллия никакого решения не вынесли.
В Арагоне на решение 1419 г. смотрели как на окончательное. Королевские грамоты в пользу люллизма были изданы Альфонсом I в 1445 и 1449 гг., Фердинандом Католиком в 1483 и 1503 гг., Карлом V в 1526 г. и Филиппом II в 1597 г., последний проявлял особую любовь к сочинениям Люллия. Тем не менее имя Люллия было еще включено в официальные списки еретиков в 1608 г. Павел IV включил его в 1559 г. в первый папский «Перечень очищения». Однако каталонский епископ протестовал против этого пред верховным советом инквизиции, и имя Люллия не было внесено в испанский «Перечень» 1559 г. На Трентском соборе от имени Испании была представлена петиция в пользу Люллия; расследование было произведено конгрегацией 1 сентября 1563 г., и было вынесено решение очистить «Перечень» Павла IV от всего, что касалось Люллия. Однако в 1583 г. Конгрегация Индекса постановила внести имя Люллия в число писателей, чтение которых запрещено; но Испания помешала этому.
22 августа 1619 г. папа известил испанского нунция, короля и инквизиторов о запрещении сочинений Люллия. Затем поступило ходатайство короля Майорки о разрешении исправить сочинения; 6 августа 1620 г. Павел ответил ходатаям приказанием замолкнуть, а 30 августа 1620 г. инквизиция признала необходимым запретить учение Люллия до его исправления; причем эксперты считали, что исправление невозможно. Таким образом, Люллий был заклеймен Св. Престолом как еретик, но из уважения к испанскому двору решение это никогда не было опубликовано официально. Общество же продолжало почитать Люллия как святого. Его сочинения неоднократно издавались и в XVII, и в XVIII вв. Однако инквизиция осудила в 1690 г. книгу в похвалу Люллия и включила в Индекс изданное в 1655 г. изложение богословия Люллия. В 1847 г. Пий IX утвердил богослужение «в честь св. Раймунда Люллия» в Майорке; в служебнике богослужения говорится, что Люллий был проникнут божественной мудростью. Однако доминиканцы продолжали утверждать, что сочинения Люллия, хотя их и нет в Индексе, запрещены.
Пример Раймунда Люллия показывает, какие ловушки подстерегали богословов. Эта наука полагала, что она знает и уже определила все тайны вселенной, и, однако, постоянно увеличивалась теориями и выводами из установившихся уже представлений. Эти новации были осуждены все огулом; летописи Парижского университета полны постановлений, вынесенных против новых пунктов учения и против их авторов. Иногда, впрочем, возникала какая-нибудь новая догма, которая одерживала победу в небезопасных спорах и занимала место среди истин, в отношении которых всякое сомнение было ересью.
Ожесточенные споры долго вели богословы о том, находятся ли души блаженных на небе и тотчас же после смерти созерцают Бога или должны ждать Воскресения и дня Страшного Суда. Этот вопрос, впрочем, имел большое практическое значение, так как действенность предстательства святых зависела от их близости к Богу и от того, мог ли святой лично ходатайствовать перед Богом, чтобы были услышаны молитвы почитателей этого святого.
От этого зависело, есть ли смысл в почитании святых, их мощей, реликвий и т. п. Среди заблуждений, осужденных в 1243 г. Парижским университетом, одно утверждало, что ни ангелы, ни души святых не видят и не увидят Божеского Существа; другое говорило, что ангелы обитают на седьмом небе, а души людей и даже душа Св. Девы никогда не поднимутся выше облаков. Развитие мистического богословия стремилось создать все более тесные сношения между душой и Творцом. Бонавентура считал, что души праведников увидят Бога, одни из них уже находятся на небе, а другие ожидают вознесения. Доминиканский магистр Дитрих Фрейбургский в XIV в. утверждал, что блаженные немедленно допускаются до лицезрения Бога; это было, по его словам, открыто ему одной его духовной дочерью.
Это верование сделалось общепринятым, не получив еще официального одобрения Св. Престола. В октябре 1326 г. Иоанн XXII признал ересью верование, что святые не вступят в рай раньше Страшного Суда; но вскоре он высказал сомнение в истинности новой догмы и осудил ее. В 1331 г. один английский доминиканец поддержал ранее высказанное мнение папы, но так как папа его изменил, этот монах был схвачен, и суд инквизиции приговорил его к тюремному заключению. Во время Рождественского поста 1331 г. Иоанн XXII в проповедях заявлял, что святые, допущенные на небо, не будут ясно созерцать Божеское Существо до воскресения тела и дня Страшного Суда; до этого времени они будут видеть лишь человеческое естество Христа.
Филипп Валуа собрал Парижский университет, который 3 января 1333 г. высказался в пользу блаженного лицезрения Бога и послал папе письмо, в котором открыто подтверждалось это учение. Король написал Иоанну, что отрицание блаженного лицезрения Бога не только разрушает веру в предстательство Св. Девы и святых, но уничтожает все прощения и индульгенции, исходящие от Церкви; Филипп заявлял, что настолько убежден в истинности этого догмата, что готов сжечь всякого несогласного с этим, хотя бы это был и сам папа. Все стали на сторону короля. Папа был вынужден уступить и написал Филиппу Валуа и Роберту Неаполитанскому, что никогда не отрицал лицезрения Бога святыми. Когда 5 декабря 1333 г. Иоанн умер, издали от имени покойного буллу, в которой он подтверждал свою веру в лицезрение Бога святыми; если в этом вопросе и в каких-либо других он держался мнений, противоположных мнению Церкви, то он брал назад все, что мог сказать или сделать, и отдавал себя на суд Церкви. Несмотря на все смирение этого заявления, глава доминиканцев Михаил Чезенский счел его недостаточным, так как в нем не было формального сознания и отречения от заблуждения; поэтому Иоанн умер не раскаявшимся еретиком.