Геродот рассказывает, что киммерийцы пересекли Кавказ, спасаясь от скифов, которые их преследовали. Мы полагаем, что, скорей, скифы устремились в брешь, которую пробили киммерийцы, и лишь позже вступили с ними в конфликт в Малой Азии и победили (ок. 638 до н. э.?). В конечном счёте преемник Гигеса Алиатт (ок. 610-561 до н. э.) в начале VI в. до н. э. изгнал или уничтожил киммерийцев. Невозможно точно сказать, остались ли от них какие-то группы или всё-таки те, кого ещё называли киммерийцами, были скорей лурами. Их имя ещё вызывало трепет, если это их имел в виду Иеремия, говоря о «первом годе Навуходоносора» (Иер. 25:1), то есть о 605 годе до н. э., когда упоминал Зимврию, больше нигде не упомянутую: возможно, это «гимри» — так клинописью писалось название киммерийского народа. Единственная память о них в ономастике — название Крыма, земли, где они жили долго. Но луры, если и были их частью, оставили более богатое наследие.
Искусство Луристана постепенно приобрело известность с 1928 г. благодаря находкам в мегалитических захоронениях и в некоторых святилищах Загроса южней города Керманшаха, и это явно искусство кочевых всадников. Его представляют тысячи бронзовых и железных изделий, одновременно очень символических и отмеченных глубоким религиозным чувством. Символы — это вездесущие изображения животных, а религиозность отражают фигурки молящихся мужчин с руками, поднятыми или выставленными вперёд, как бы делая приношение, и фигурки женщин, простирающих руки с демонстративным отчаянием, несомненно плакальщиц, которые, должно быть, участвовали в обрядах древней религии иранцев и на которых ополчился маздеизм. По этой продукции, как и по отсутствию следов каких-либо жилищ, видно, что она предназначалась в основном для погребальных целей, то есть особое внимание уделялось загробному миру — что в дальнейшем будет характерно как для скифского искусства, так и для маздеистской религии и, похоже, было очень свойственно ранним иранцам.
История скифов на Ближнем Востоке ещё более запутана, чем история киммерийцев. Слово «скифы» использовалось в самом общем смысле для обозначения всех кочевых степных народов от Дуная или Дона до Дальнего Востока, хотя могли применяться и другие этнические термины, столь же неконкретные. В строго научном смысле оно относится только к жителям земель между Дунаем и Доном, к народам, которых греки называли «скитос», ассирийцы — «ашкузаи» или «ишканы», а евреи — «ашкенази». Последняя форма особенно интересна, потому что ей удалось выжить и потому что она показывает, что память о скифах сохранили даже в регионах, где скифы пробыли недолго. Известно, что слово «ашкенази», которым евреи раньше называли Германию, потом стало применяться к некоторым из самих евреев — к тем, кто живёт в Восточной Европе, в противоположность сефардам, испанским евреям, название которых происходит от названия города Сарды. Когда скифы пришли в Европу? Возможно, в XII в. до н. э., возможно, только в VIII в. до н. э. Они известны с древних времён, поскольку упоминаются в «Одиссее», где по их стране блуждают аргонавты, и в Книге Бытия, которая делает их детьми Гомера, предка-эпонима киммерийцев, который в свою очередь приходится сыном Иафету, как и предок мидийцев (Быт. 10:3). К востоку по соседству с ними, между Доном и Волгой, жили савроматы, очень близкие к ним и с течением веков ещё более сближавшиеся под их влиянием (несмотря на сходство названий, их не следует путать с сарматами, которые появятся только в III в. до н. э.), которые представляли собой не более чем авангард массы ираноязычных кочевников, обитавшей до самых китайских границ. Для наименования этих кочевников появилось много названий: будины из Саратовской области, меланхлены из верховий Донца, агрипеи с юга Урала или с Алтая, массагеты («рыбаки») из Согдианы и ещё много других: аримаспы («друзья лошадей») с Иртыша, исседоны, алазоны и прочие каллипиды... Что касается саков, они бродили между Доном и Волгой, и у персов этим словом называли всех степных кочевников, как у греков — скифами. Очень далеко на востоке жили юэчжи, несомненно, поселившиеся к тому времени в Джунгарии, в Ганьсу, на юге Алтая и, возможно, даже в Монголии; позже они заставят говорить о себе больше.