Ирина толкнула дверь и вошла. За дальним от двери столом, возле небольшого окошка, сидел…белобрысый мальчишка и что-то вырезал при помощи кривого ножика. Мальчишка выглядел примерно лет на четырнадцать-пятнадцать, такой худой, высокий и нескладный. На столе перед мальчишкой стояли разные фигурки, птички, медведи зайцы.
Заметив Ирину, парнишка замолчал, на несколько секунд замерев, потом видно дошло, что в шубе, значит барыня, молча поклонился.
— Как зовут? — спросила Ирина, «включая баронессу»
— Тимоха, — неожиданно пробасил парнишка
Ого, — подумала Ирина, — точно больше четырнадцати, а вслух спросила, — где мастер?
— Спит он, — Тимоха явно не был болтуном
— А ты кто? — теряя терпение снова задала вопрос
— Это Тимоха, подмастерье, — сзади раздался голос старосты, — племянник мой, сирота, вот я его к делу-то и пристроил
— Тимоха, где Власич?
Тимоха кивнул куда-то в сторону дома. Оказалось, что Власич мужик работящий и деревщик хороший, но вот после смерти жены, запил, и уж если начнёт пить, то это недели на две. Потом приходит в себя и может несколько месяцев даже нормально работать. В деревне его жалеют и не гонят. Ждут пока протрезвеет.
Да, алкоголик делу не поможет, — мрачно подумала Ирина, — как я смогу на такого положиться. Даже, если он выйдет из запоя и сделает мне стетоскоп, надо же налаживать производство, одним стетоскопом точно не обойдётся, а на алкоголика надежды нет. Ирина понимала, что это болезнь, но в делах таких не терпела.
— А кто эти поделки делает? — спросила, показала на фигурки зверей и птиц на столе, за которым до её прихода си дел Тимоха. Фигурки были маленькие, на ладони уместятся, но так вырезаны, как будто живые.
Ответил староста, — Да баловство это, Тимоха вырезает, когда работы нет и детишкам дарит.
В голову Ирины пришла мысль, — а ведь парнишка-то талант, почему бы и нет, а то, что молодой, так это даже лучше, привычек вредных меньше.
Ирина достала из кармана шубки лист бумаги, на котором накануне нарисовала стетоскоп. Таким каким она помнила с детства. Трубочка сантиметров двадцать длиной с двумя воронками на обоих концах, одна воронка побольше, другая поменьше.
— Сможешь такой сделать? И чтобы посередине у него было отверстие, как у дудочки, чтобы воздух проходил с одного конца в другой.
Мальчишка хмыкнул, — сделаю. Чего там делать-то. Из какого дерева надо?
Этого Ирина не помнила, тот стетоскоп, который был у неё в детстве, был из пластмассы.
— Не знаю, сам решай, сделай из разных, — начальственный тон сразу привёл всех в нужное настроение, но Ирина решила подсластить, — если получится, станешь у меня работать, сам мастером будешь.
Парень даже подпрыгнул на месте, и ещё более внимательно посмотрел на чертёж.
— Надеюсь не надо говорить, что чертёж никому не показывать и никому про заказ не рассказывать, — холодным голосом сказала Ирина и тяжёлым взглядом посмотрела на Емелю и потом на Тимоху.
Те усиленно закивали.
Емеля смотрел заинтересованно, но вопросов не задавал. Привык, наверное, что баре вечно что-то придумывают, понадобилась барыне трубка, значит так надо.
Тимоха пообещал, что на следующий день всё будет готово. На что я сказала ему не спешить и сделать всё аккуратно, и дала два дня.
Перед отъездом попросила Тимоху сделать мне побольше лучинок, так и не смогла подобрать нужное слово, для заготовок под спички, которыми как раз собиралась заняться. Тимоха понял, что мне надо, показал лучины, и пообтесал их до нужной мне толщины.
Конечно, с такими палочками это будут достаточно толстые спички, ну да ладно, в конце концов ими же будут камины разжигать, а для каминных размерчик что надо.
Нашлась у деревщика в мастерской и наждачная бумага. Её я планировала использовать для розжига спички.
Москов. Кремль
— Серж, уверяю тебя ты не пожалеешь, Анна Александровна Строганова — это лучший вариант, — император был доволен и улыбался
— Вот именно, Алекс, вариант. А я не хочу больше вариантов. Хватит. Тогда с Ирэн тоже был … вариант. Юная девочка из хорошей семьи. А что получилось? — барон Виленский не хотел новую невесту и сопротивлялся как мог.
Но он хорошо знал своего друга, который всё-таки был императором и имел право ему приказать.
— Серж, её отец, главный противовес Ставровскому, это же Александр Григорьевич Строганов, «соляной король», и земли у него поболе, чем у Ставровского. Мы с тобой тогда Государственный Совет в бараний рог скрутим, — вид у императора был такой радостный, как буто он уже разогнал весь Государственный Совет.