Вместе с тем не должно удивлять то, что и среди советских мусульман существовали группы, не обнаружившие понимания необходимости и значимости этой войны, принимая участие в которой чуждый для них большевистский режим руководствовался собственными интересами. Еще не до конца утихли бои с сопротивлением горских (например, восстание Хасана Исраилова в 1940 г.) и басмаческих отрядов, а население устало от репрессий и навязывания ему чуждых культурных стереотипов. Поэтому не должно вызывать удивления то, что ряд активных национальных деятелей благожелательно встречали немецкие войска, наивно полагая, что германские власти выступят в роли защитника от произвола. В целом данный вопрос гораздо сложнее той банальной двухмерной картины, которая была нарисована по итогам войны.
Недальновидная политика большевистских властей только способствовала тому, что симпатии непонятого ими населения были не на их стороне. Необходимо сказать, что и лозунги, выдвигаемые немецкой пропагандой, отнюдь не соответствовали действительным планам германского руководства. Однако, как когда-то большевикам, им удавалось создать привлекательные условия, чтобы склонить к сотрудничеству часть представителей национальных элит.
В условиях неудачно протекавшей войны И.В. Сталин принял решение задействовать все рычаги для мобилизации населения. Мусульмане активно участвовали в сборе средств для фронта и оказания помощи семьям солдат, героически проявляли себя и в рядах Красной Армии. Это не раз получало отражение в благодарственных речах И.В. Сталина.
В октябре 1943 г. на Первом курултае мусульманских улемов, одобренном И.В. Сталиным, от имени мусульманских богословов Казахстана и Средней Азии с призывом бороться с германской агрессией выступил освобожденный из тюрьмы авторитетный богослов Эшон Бабахан (1858—1957). Здесь же было объявлено о создании Духовного управления мусульман Средней Азии и Казахстана (САДУМ) с центром в Ташкенте. Бабахан был выбран муфтием.
Далее И.В. Сталин еще несколько смягчил свой курс в отношении мусульман в целом, вероятно стремясь избежать усложнения внутренней обстановки в стране с разрушенной экономикой. Уже в мае 1944 г. при СНК СССР был создан Совет по делам религиозных культов, который должен был координировать работу с религиозными организациями. 19 ноября 1944 г. им было принято постановление «О порядке открытия молитвенных зданий религиозных культов», касавшееся прежде всего религиозных сооружений на прежде занятых немцами территориях. Настоящего результата это постановление не принесло, однако сам факт таких намерений говорит о том, что советское руководство стало уделять значительно большее внимание религиозным вопросам.
Еще в апреле 1944 г. было объявлено о создании Духовного управления мусульман Закавказья (ДУМЗАК) с центром в Баку, которое возглавил шейх-уль-ислам Ага Али-заде (Зейнал Абидин) (1871—1954), в июне того же года было одобрено создание Духовного управления мусульман Северного Кавказа (ДУМСК) с центром в Буйнакске[11], где и произошло собрание мусульман Северного Кавказа, инициировавшее этот проект, возглавил организацию Хизри-кади Гебеков (ум. 1950).
Духовные управления находились в подчинении новосозданного Совета по делам религиозных культов (СДРК) при Совете Министров СССР. Советская власть приложила значительные усилия по децентрализации мусульман страны, сохранив, в сущности, у региональных ведомств лишь богословские функции, изъяв функции развития религиозного образования и создания структур на местах. При этом уже в 1942 г. в ЦДУМ происходит избрание шести новых кадиев, одновременно ставших главами мухтасибатов, объединивших по несколько регионов. В составе САДУМ были созданы кадияты по каждой из республик.
Однако большевики не извлекли никакого опыта и из происходивших событий. Уже в 1944 г., когда немецкие войска были вытеснены с контролировавшихся советским правительством территорий, начались репрессии в отношении целых республик. Из мусульманских народов были подвержены депортации чеченцы, ингуши, карачаевцы, балкарцы, крымские татары, турки-месхетинцы (ахыска), аджарские турки-османы, хемшилы, курды и др.[12] Даже представители этих этносов, находившиеся на прифронтовой полосе, арестовывались и отправлялись в места ссылок — в Казахстан и Среднюю Азию. Огромные потери эти народы понесли во время самого процесса депортации, огромный урон культуре этих народов был нанесен в период их пребывания в этой ссылке. Травля этих народов началась и на идеологическом уровне — их фактически вычеркивали из официальной истории. Закон о реабилитации большинства репрессированных народов (кроме крымских татар и немцев Поволжья) вышел в 1956 г. Им было разрешено вернуться в 50-е годы XX в., когда была восстановлена территориальная автономия мусульманских народов Северного Кавказа, но ряд районов, где когда-то они проживали, были заняты новыми поселенцами. Вместе с тем советские власти Украины не допустили возвращения крымских татар, а Грузии — турок-месхетинцев, турок-османов и хемшилов. В 60-е годы XX в. началось движение за возвращение крымских татар на родину, но они смогли это сделать лишь на рубеже 80-х — 90-х годов XX в. Длительное время существовали проблемы с возвращением чеченцев-аккинцев в бывший Ахуновский район Дагестана (ныне Новолакский и частично Казбековский р-ны) и Пригородный район Северной Осетии. Если с ауховцами вопрос хотя бы частично был решен, то ситуация вокруг Пригородного района послужила поводом для осетино-ингушского конфликта 1992 г., принесшего многочисленные жертвы с обеих сторон.
12
В ходе пребывания у власти И.В. Сталина депортированы были не только мусульманские народы, но также приморские корейцы, финны-ингерманландцы, поволжские немцы, калмыки, с территории Крыма — также понтийские греки, болгары, цыгане.