Как и в Арагоне, в Наварре не признавалось право отца на неограниченную власть в семье. Руководство делами семьи осуществлялось семейным советом, а попечительство о сиротах осуществлялось особыми должностными лицами — «отцами сирот». Дети делились на четыре категории: от неравного брака; незаконные, от прелюбодеяния, кровосмешения и сожительства с духовными лицами (fornecinos); от двойного прелюбодеяния как матери, так и отца(campices). Первые имели право наследования только по достижении семилетнего возраста. Незаконным детям, если они признавались отцом, выплачивались алименты (alimenios). Их права на наследство определялись в зависимости от наличия у отца законной супруги и законных детей, если отец был дворянином; если же отец был вилланом, то они наследовали наравне с законными детьми. Дети остальных категорий пользовались гораздо меньшими правами на наследство, иногда имея право только на небольшую сумму по завещанию. При Хуане II кортесы запретили детям духовных лиц получать, вопреки обычаю, наследство.
Имущественные отношения между супругами регулировались различными нормами. Имелось приданое по римскому образцу, подлежащее возврату; приданое, приносимое мужем (arras), совместное владение имуществом супругов (которое могло иметь место и после смерти мужа — в этом случае имущество переходило вдове и детям). В дворянских семьях права на владение имуществом переходили целиком овдовевшему супругу.
В правовом положении женщины наблюдается ряд любопытных особенностей. По-видимому, не требовалось согласия женщины для заключения брака, хотя она и могла отказать первому и второму претендентам на ее руку. Оскорбления, нанесенные женщине, карались сурово, а оскорбление, нанесенное в ее присутствии, необходимо было загладить по форме, подобной той, что была разработана арагонскими фуэрос. Несмотря на это, «Генеральное Фуэро» узаконило недостойные обычаи сватовства.
Общинный строй[189]. Корпоративный дух наваррского общества особенно ярко проявляется в сплоченности сообщинников — явлении, типичном для Испании в этот период беспрестанных смут, когда личная безопасность не могла быть обеспечена государством. В Наварре связи подобного рода особенно поощрялись законами. Соседи были тесно связаны друг с другом многочисленными взаимными обязательствами. Они выступали как поручители, защитники, свидетели во всех делах, как государственных, так и частных (при помолвках, свадьбах, завещаниях, бодрствовании у гроба, погребении и т. п.), а среди самых священных обязанностей, наложенных на них законом и местными обычаями, была обязанность одалживать огонь для очага.
Соседу, не выполнявшему этих обязанностей, объявляли бойкот, т. е. изолировали его от общества. Подобная сплоченность, которая, естественно, сохранялась дольше в деревнях и в небольших городках, не препятствовала образованию особых ассоциаций с самыми различными целями. От одного из этих весьма любопытных братств — братства Сантьяго (созданного в Туделев 1355 г.) — до нас дошел устав, раскрывающий его цели — военные, религиозные и благотворительные. Все собратья входили в состав милиции, участвовавшей в войнах внешних и городских; в день святого-покровителя братства — устраивалась общая пирушка; нищим раздавалась милостыня; карались взаимные оскорбления; собратья присутствовали на похоронах; приходили на помощь в случае болезни, обнищания и пленения, причем налагались штрафы за невыполнение этих обязательств взаимопомощи. Крестьяне основывали товарищества для орошения полей (уставы подобных обществ восходят к весьма отдаленным временам), ремесленники тоже создавали сообщества подобного рода. Но почти все известные нам уставы этих братств относятся к более позднему времени (к XVI и XVII вв.).
189
Альтамира имеет в виду в данном случае не общину как таковую, а режим солидарности жителей городов и селений —