В среде арагонского дворянства, усмиренного еще во времена Педро IV, не произошло достойных упоминания перемен. А каталонское дворянство, уже давно подчиненное короне и экономически ослабленное, окончательно теряет свою былую силу с разрешением крестьянского вопроса.
Однако и в Арагоне, и в Каталонии дворянство своим поведением засвидетельствовало, что прежние анархические привычки им еще не были забыты. Продолжались местные усобицы, ссоры между партиями, причем в этих смутах участники их руководствовались чувством личной неприязни или соображениями выгоды. Так, в 1510 г. в Арагоне между двумя городами возникла распря, вызванная спором об использовании оросительной системы. В эту распрю вмешались, с одной стороны, люди сеньора Трасмоса и графа Аранды, а с другой — вассалы графа Рибагорсы, к которым пришли на подмогу люди графа Риклы и вассалы монастыря Веруэлы, так что всего вышло на поле боя более 5000 человек. В конце концов вмешался король и умиротворил противников, разрешив спорный вопрос актом от 6 октября 1513 г. Происходили и другие подобные же столкновения, хотя и не столь значительные, которые продолжались вплоть до начала последующего периода.
В Каталонии столкновения между партиями приняли в графстве Амурдан, пожалуй, еще более серьезные формы, чем в Кастилии. В 1512 г. там был убит сеньор Кастельи, а в отместку генеральный бальи Барселоны Сарьера с отрядом вооруженных людей внезапно ворвался в дом, где скрывались Бальдирио Агульяна и бароны Льягостера, — предполагаемые убийцы или их сообщники, и убил их. Сарьера и его люди сперва укрылись в монастыре миноритов Сан-Франсиско, а затем вышли оттуда и среди бела дня погрузились на заранее подготовленный корабль, стоявший в порту, причем в знак вызова Сарьера водрузил на корабле знамя и дал салют из пушек. Преследуемый вице-королем и войсками Барселоны, Сарьера утонул в Паламосе при попытке высадиться, а его приверженцы были схвачены и наказаны. Частые столкновения не прекращались и впредь, так что, как говорит (возможно, преувеличивая) один хронист, «за тридцать лет из-за этого погибло 900 человек и совершено было множество похищений, поджогов и других насилий». В 1525 г. беспорядки прекратились (хотя и не окончательно), после того как вице-король арестовал вожаков и многих участников дворянских банд.
Вассалы и крепостные. Уже отмечалось, что в предшествующий период юридическое положение прежних соларьегос все еще было неопределенным. Подобная неопределенность отмечалась как в отношении права свободного перехода, так и во всем, что касалось имущественных прав соларьегос. Злоупотребления со стороны феодалов фактически ограничивали многие основные права свободных людей, вассалов и освобожденных крестьян, живших в сеньориальных городах и на землях сеньоров. Энергичные действия «католических королей» устранили многие из этих злоупотреблений и разрешили вопрос о соларьегос. Действительно, королевской грамотой от 28 октября 1480 г., подтверждавшей расширенное применение диплома от 1285 г., им было пожаловано право в любых случаях переходить на другое место со всем своим имуществом, скотом и собранным урожаем. Но короли не смогли прекратить злоупотреблений, чинимых сеньорами по отношению к плебейскому населению (соларьегос и вилланам). Фесдалы же совершали точно такие же насильственные действия, против которых боролись в свое время Хуан I и другие короли. Сеньоры стремились привлечь население, переманивая его даже с королевских земель (что вытекает из повторных указов, имевших целью приостановить уход с них населения и сохранить прежний размер налоговых поступлений), обещая налоговые изъятия и льготы; но как только эти поселенцы становились сеньориальными крестьянами, их начинали угнетать всевозможными способами. А так как сами короли Фердинанд и Изабелла, несмотря на отмены пожалований и на требования кортесов прекратить отчуждение королевских поместий, все же продавали некоторые из них, то не раз случалось, что корона фактически теряла целые области. Эти отчуждения (которые, бесспорно, противоречили антисеньориальной политике королей) продолжались и даже участились в числе в последующий период.
В Арагоне крестьянская проблема была более серьезной, так как здесь тяжелее были формы крепостной зависимости, и, естественно, разрешилась она иначе. Весьма часто в последние годы XV века и в первые годы XVI века происходили восстания вилланов или вассалов, отписанных в крепость (vasallos signi servitii). Примером может служить восстание в сеньории Ариса, где сервы осадили замок сеньора. После разгрома часть их была казнена, а другая — наказана плетьми. Крестьяне баронии Монклюс, разуверившись в помощи судебных органов, восстали и продержались до 1517 г. Король Фердинанд предпринял попытку несколько урегулировать положение, ограничив феодальные повинности и «дурные обычаи». Но он встретил энергичное сопротивление со стороны дворянской олигархии и вынужден был отказаться от своего намерения. И даже в случае с сеньором Ариса он в конце концов признал, по требованию этого феодала, все традиционные сеньориальные привилегии, включая и право карать вассалов без суда. Это заключение короля закрывало путь к любому мало-мальски справедливому решению вопроса и было подтверждено в так называемой Селадской сентенции.