Изречение, приписываемое королеве, что необходимо так же властвовать над арагонским народом, как она уже властвует над кастильским[223], если оно действительно было произнесено, несомненно, подразумевает не унификацию королевства или подчинение одного из них другому, а просто-напросто ту абсолютистскую и централизаторскую политику, которая была характерна для монархов и которой король Фердинанд придерживался даже в большей степени, чем Изабелла. Взаимовлияния, которые оказывали друг на друга оба государства и в конце XV в. и позже, отнюдь не вызывали стремления лишить независимости королевства, входившие в Испанский союз. Арагон втянул Кастилию в международную европейскую политику. И хотя кастильцы, а не арагонцы, завоевали Гранаду и на них главным образом легла вся тяжесть открытия Индий и управления ими, но они приняли значительное участие в войнах в Италии, касавшихся только Арагона.
Централизация Кастилии. К централизации в своих королевствах стремились оба короля — как Изабелла, так и Фердинанд. Они понимали ее как переход к короне всей реальной власти в государстве и уничтожение или подчинение ей всех прежде независимых институтов, какой бы характер они ни носили. При этом оба супруга проявили свою решимость и волю, в равной степени ограничивая привилегии феодалов, церкви и буржуазии. В своей деятельности им пришлось неизбежно столкнуться с фуэрос, вольностями и фактической независимостью старинных политических группировок Кастилии и Арагона.
Изабелла и Фердинанд были, бесспорно, лишь продолжателями политики других королей — своих предшественников (например, Альфонса XI и Хуана II в Кастилии; Педро IV, Альфонса V и Хуана II в Арагоне). Но в Кастилии нужно было покорить главным образом лишь олигархическую знать, потому что средний класс в значительной мере был уже политически завоеван короной, когда Изабелла вступила на престол. В Арагоне же при восшествии на престол Фердинанда знать играла незначительную роль в управлении (хотя отдельные ее представители еще продолжали нарушать мир в некоторых местностях), сохранив в период упадка власть лишь в нескольких городских центрах. Поэтому большая часть актов Изабеллы, направленных против городов, является лишь простым (хотя и более эффективным) повторением мероприятий ее предшественников. В то же время беззаконие и самовластие Фердинанда в Арагоне и Каталонии (хотя эти действия и имели немало подобных же прецедентов) задевали города сильнее и возбуждали вначале резкое противодействие.
Вызванные централизаторскими стремлениями Изабеллы мероприятия, направленные против кастильской знати, уже известны. Следует отметить, что одним из важнейших мероприятий подобного рода являлась передача короне прав на магистерство духовных орденов, санкционированная папской буллой. Этот акт позволял предотвратить мятежные поползновения со стороны членов орденов — крупных объединений дворян.
Но всего этого было недостаточно, чтобы удовлетворить абсолютистские стремления королевской власти. Необходимо было также подчинить себе те учреждения среднего сословия, которые представляли его политическую силу. Путь к этому представлялся более легким, чем в случае, когда шла речь о борьбе со знатью. Во-первых, буржуазия в большей своей части была глубоко роялистской, и из их среды выходили законоведы, проникнутые цезаристским духом юстинианова права, используемые королями в борьбе против знати. Поэтому не было необходимости прямо наступать на буржуазию и при этом в такой форме, которая уместна была в борьбе против дворянской олигархии, часто неприкрыто оппозиционной. С другой стороны, внутренние раздоры в городах и разложение муниципального строя со временем дали королям возможность непосредственного вмешательства в дело управления городами. Подобное вмешательство принимало самые различные формы, хотя видимая автономия этих центров и сохранялась. Такая система воздействия на города вполне удовлетворяла корону. За очень редкими исключениями, королевская власть не уничтожала фуэрос и не отменяла привилегий. Она довольствовалась прекращением законодательной деятельности муниципалитетов (за период правления Фердинанда и Изабеллы известно только одно новое фуэро — города Берпедо, данное в 1491 г.) и продолжала исподволь унифицировать городское законодательство посредством постановлений кортесов (в большинстве случаев по просьбе депутатов городов) и особенно путем королевских грамот и указов. Короли привлекали также на свою сторону среднее сословие, оказывая его представителям различные милости и унижая тем самым знать. Они сохранили видимость прежних вольностей и удовлетворяли стремления буржуазии, во многом совпадавшие с королевскими. Такими способами корона добивалась важных для реализации ее политических целей результатов.