Все указанные нарушения договора 1492 г. и пожалований, подтвержденные впоследствии грамотами и другими королевскими распоряжениями, привели к процессу Диего Колумба против короны; корона, помимо указанных политических причин, несомненно, просто уклонялась от выполнения договорных условий. Бесспорно, право перехода по наследству должностей вице-короля и губернатора противоречило законам Кастилии (и, тем самым, сразу же теряло силу), так как имелся закон, принятый на кортесах в Толедо, который прямо запрещал любые наследственные пожалования судебных и административных должностей. Но в таком случае следует предположить, что-либо короли желали сделать для Колумба исключение, либо же они вообще не намерены были выполнять данные Колумбу обещания, зная, что наследственные пожалования не имеют юридической силы. Ответ, данный королевским адвокатом на требование Диего Колумба, отнюдь не обоснован такого рода причинами; отказ от предоставления прав, обусловленных договором в Санта-Фе, мотивируется ущербом, который неизбежно понесет корона, если соглашение будет выполняться «потому, что адмирал притязает на управление целым королевством и королевствами, которые открыты», а по римским законам допускалось расторжение договора, в случае если выполнение его причиняет ущерб одной из сторон. Тот же смысл имеет и ответ, данный лично королем Фердинандом Диего Колумбу: «Я бы сделал это для вас (выполнил бы все условия договора с Колумбом), но опасаюсь, что ваши потомки используют во зло мои дар». Диего Колумб, со своей стороны, предъявлял неумеренные требования. Он требовал: закрепления навечно за родом Колумба должности адмирала, вице-короля и губернатора Индий; жалования за отправление этих должностей; субсидию на содержание его личной охраны, т. е. вооруженной силы; права назначать всех чиновников гражданского и уголовного суда; права самому производить распределение индейцев и множества других привилегий, которые либо вытекали из договора, либо обосновывались истцом, исходя из его собственного толкования тех или иных документов. Приговор по этому процессу был вынесен только в 1536 г.[235]
Организация управления Индиями. Даже если бы договор в Санта-Фе и выполнялся точно, все же он оставлял широчайшее поле деятельности для короны. Объяснялось это не только тем, что все более и более укреплялась власть короны над «морями-океанами». Экономические и политические интересы королей намного превосходили интересы Колумба, и лишь корона с ее мощными органами центральной власти могла обеспечить замещение должностей в административном и судебном аппарате колоний. Это понимали Изабелла и Фердинанд, и, независимо от выполнения условий договора, они, начиная со второго путешествия Колумба, проявляли заботу об эксплуатации и организации новых земель. И следует отметить, что они стремились с самого же начала собрать как можно больше сведений об этих странах и их обитателях, для того чтобы определить, что требуется для управления ими. Таким образом, в инструкциях, данных Николасу де Овандо в 1501 г., Колумбу в 1502 г., Хуану де ла Коса в 1504 г. и — в договорах, заключенных с другими мореплавателями и исследователями в 1508, 1512и 1514 гг., предлагается и предписывается присылать донесения, которые могли бы послужить для составления «переписи (padron) всех земель и островов Индий». В грамоте 1508 г., в которой Фердинанд определял права своего «главного пилота» Веспуччи, он приказывает «всем пилотам, которые ныне и впредь будут посещать земли Индий, как уже открытые, так и те, что предстоит открыть, тотчас же по возвращении в Кастилию доставлять сведения о новых землях или островах, или бухтах, или гаванях, или обо всем прочем, достойном быть помещенным в указанную королевскую перепись».
Для разрешения всех вопросов как научных, так и административных, и экономических, связанных с Индиями, в Кастилии были созданы два учреждения: «Торговая Палата» (Casa de Contraciaciôn) в Севилье (10 января 1503 г.) и «Совет по делам Индий» (Consejo de lndias). Торговая Палата была вначале, как указывает само ее название, учреждением в основном торговым. Торговая Палата хранила на своих складах все товары, которые вывозились в Индию или привозились оттуда, и руководила их покупкой, продажей и перевозкой. В ее функции входило также все, относящееся к торговле на африканском побережье («Малое Море» и Берберия) и на Канарских островах. Ее штат сперва ограничивался казначеем, счетчиком и фактором[236]. В 1505 т. устав был расширен. В компетенцию Торговой Палаты вошли дела, касающиеся эмиграции в Индии и найма кораблей, туда посылаемых. Позднее (а может быть, и с самого начала, так как Торговая Палата унаследовала функции старинного трибунала адмиралтейства) должностным лицам этого ведомства было пожаловано право разбора уголовных дел, о чем свидетельствуют конфликты с севильскими судьями, и текст одной грамоты от 14 ноября 1509 г. В уставе 1510 г. определяются права юрисдикции Торговой Палаты.
235
Корона пыталась в тяжбе с Диего Колумбом доказать, что открытие новых земель было фактически совершено не Христофором Колумбом, а капитаном одного из кораблей его флотилии Мартином Алонсо Пинсоном. С этой целью коронные фискалы в 1513–1516 гг. производили опрос свидетелей (участников первого плавания и жителей приморских городов Андалусии), предъявляя им анкетные листы, из которых явствовало, какого рода «показания» должны давать эти лица. Процесс отнюдь не был завершен в 1536 г. и тянулся вплоть до конца XVII в. В 1536 г. вынесено было лишь решение, согласно которому внук Колумба — Луис, в качестве компенсации за непредоставленное потомкам Колумба право на управление Индиями, получал титул герцога Верагуа и ряд иных привилегий. Но это решение было обжаловано Луисом. (