Для вестготской эпохи характерно появление нового класса, так называемых буцеллариев (bucellarii), которые добровольно шли на службу к могущественным и влиятельным особам, в поисках защиты, как это имело место в древности с так называемыми клиентами. Будучи зависимыми, буцелларий сохраняли все свои личные права и получали от патрона или сенатора, которого они сопровождали на войну, оружие и земельные наделы. Буцелларий имел право в любой момент порвать узы, связывающие его с патроном, и этим он отличался от вольноотпущенника, который был постоянно связан обязательствами патроната. Сеньор не только обязывался помогать буцелларию и защищать его, но он должен был выдавать замуж его дочерей, которые после смерти отца до замужества оставались под властью патрона. Патронат подобного рода и связанные с ним материальные выгоды представлялись буцеллариям настолько привлекательными, что крайне редко они порывали с патронами, хотя на то и имели право. Обычно это случалось, если буцелларий находил нового патрона, связь с которым по каким-либо соображениям казалась более выгодной.
Итак, лишь немногие были в эту эпоху совершенно свободны. Образовался целый ряд промежуточных состояний, вплоть до самых низших — крепостничества или рабства, продолжавшего существовать, как и в прежние времена.
Широкое распространение форм личной зависимости объясняется неуверенностью, которую испытывали многие в эту эпоху войн и смут, и дезорганизацией тех звеньев системы управления, которые могли обеспечить охрану и защиту человеческих прав.
За иностранцами признавались их права и законы, о чем можно судить на основании Liber Judiciorum — кодекса, в котором особо оговорены права иноземных купцов, прибывающих в морские порты или проживающих там.
Распределение земель. При вступлении в Галлию вестготы отобрали две трети земель римских поссесоров и половину их домов на основании закона о размещении войск, существовавшего в Римской империи, поскольку солдаты Атаульфа заняли римские провинции, входившие в Галлию, в качестве вспомогательных войск императора.
В Испании подобный передел, как это достоверно известно, осуществили свевы; несомненно, что после завоеваний Эйриха так же поступали и готы в отношении пахотных земель и частично лесов. Возможно, что то же самое они предприняли и по отношению к жилищам, рабам или servi adscriii, труд которых применялся в сельском хозяйстве, и сельскохозяйственным орудиям. Во всяком случае, в Испании изъятия частной собственности были меньшими, чем в Галлии.
Монархия. В политический порядок вестготы внесли больше изменений, нежели в социальный строй.
В период, предшествующий вторжению в Испанию, монархия вестготов носила смешанный выборно-наследственный характер; король избирался на народных собраниях, по избраны могли быть только лица определенных семей. Главными функциями короля было командование армией и отправление правосудия.
После вторжения вестготов на территорию империи их политический строй подвергался романизации, и к королям перешли экономические и административные функции, а также законодательная власть, причем они прибегали по своему усмотрению к помощи знати. Выборы короля перестали производиться непосредственно народом — это право перешло к аристократическому собранию, которое строго соблюдало наследственный принцип избрания королей. Престол принадлежал династии Балтов до тех пор, пока она не угасла. Затем в течение долгого времени (от Амалариха до Лиувигильда) шла борьба различных фамилий, которые домогались престола. Лиувигильд — первый монарх, ставший титуловать себя королем (rex) и носить все внешние знаки, присущие королевскому достоинству, — установил также подобающий церемониал[53] и тем самым подчеркнул самодержавный характер королевской власти и соответствие ее власти римских императоров.
Как уже было отмечено, Лиувигильд и другие короли, правившие после него, стремились обеспечить твердый порядок престолонаследия, назначая соправителями своих сыновей. Их поддерживало в этом высшее католическое духовенство, которое полагало, что таким образом можно будет покончить с анархией и гражданскими войнами; однако знать постоянно сопротивлялась подобным нововведениям, защищая принцип выборности короля. Эта тенденция господствовала и в законодательстве.
53
Разумеется, именуя вождей варварских племен королями, римские историки и политические деятели переносили на родовой строй этих племен понятия, свойственные иному общественному укладу. Альтамира повторяет ошибку авторов античной эпохи. Любопытно, что сами готские вожди стали официально именовать себя королями (