Династия Медичи, завладевшая Флоренцией, являет собой самый яркий пример того, как положение дел в итальянских городах все больше и больше подчинялось преобладающим семейным интересам могущественных кланов. Все правящие династии, будь то Эсте в Ферраре, Сфорца в Милане или Гонзага в Мантуе, к 1500 году были давно «укоренены» в своих правах. На юге затянувшийся спор между приверженцами арагонских королей в Сицилии и анжуйских правителей в Неаполе закончился соединением двух корон в лице Альфонса V — короля Сицилии, которого неаполитанская королева Джованна объявила своим наследником. Династическими интересами руководствовались даже — если не сказать, особенно — папы: например, Александр VI беззастенчиво покровительствовал интересам своих детей Чезаре и Лукреции Борджа, а Лев X сделал так, что при его весьма энергичном правлении собственная семья, Медичи, пользовалась доходами самой Святой Церкви.
Эта консолидация власти в ситуации соперничества различных государств сделала необычайно востребованным искусство дипломатии — умение маневрировать, которое было необходимым и по причине возросшей роли династических браков. Последнее стало приметной чертой итальянской политической сцены, и такое положение сохранится, по крайней мере, до конца XVIII века. Во внутренней политике для эффективности управления требовались кадры опытной бюрократии, а поскольку признаком цивилизованного общества считались поддержка образования, научного знания и художественной деятельности, то правители уделяли им много внимания, тем более что повсеместно утверждались ренессансные ценности и престиж светского образования. И главным вкладом итальянского Возрождения в европейскую культуру стал как раз гуманизм, поставивший акцент на достижениях смертного человеческого существа, а не Бога или избранных им святых, и выдвинувший идею человечества — разумного сообщества, вырабатывающего разумные нормы поведения и морали. Освободив сферу академической учености и научного познания от ограничений, налагаемых религиозной догмой, такие представители гуманизма как Леон Баггиста Альберти, Лоренцо Валла, Марсилио Фичино и Джованни Пико делла Мирандола вновь открыли миру мудрость древних из текстов, которые считались давно утраченными. Тем самым в сознание прочно входят и новые представления о красоте, овеянные очарованием мира классической древности — языческой античности. Все это не было предметом исключительно ученых изысканий: древние авторы могли снабдить примерами — будь то военного искусства, философского размышления или художественного совершенства, — так что их опыт мог пригодиться и для политических решений, и в прагматических или пропагандистских целях, позволяя представить достижения современности в более позитивном свете, а то и в героическом ореоле.
Ничего удивительного нет в том, что образ ренессансной Италии определили в нашем сознании зрительные впечатления, полученные от живописи и скульптуры: Весна Боттичелли и произведения Донателло служат ныне своеобразными визитными карточками эпохи. Век, переполненный разбоем, убийством, мздоимством и непотизмом, время циничных Борджа и бесстрастного анатома этого цинизма Никколо Макиавелли стало и эпохой Леонардо да Винчи, Микеланджело, Рафаэля, когда фигуративные искусства в Италии достигли дотоле еще неведомых высот в технике изображения, силе выражения и человеколюбии. Творчество этих и других мастеров подняло на небывалую высоту и сам статус художника. Они уже не были ремесленниками в числе множества других своих собратьев по ремеслу — самые успешные ныне становились знаменитостями международного значения. Само их присутствие возвышало образ правителя, заказывавшего им произведения искусства, и в глазах остальных смертных они утверждались в роли утонченных меценатов.
Достижения итальянского Возрождения, во всем богатстве и разнообразии творческого поиска, развертывались на фоне сложной, изменчивой исторической действительности, наполненной хаосом постоянной борьбы. Ощущение нестабильности было политическим контекстом того расцвета, который переживали гуманизм, изобразительное искусство, архитектура, поэзия и музыка. Насилие во всем его ужасающем разнообразии, включая семейные наследственные распри, политические убийства и спорадически вспыхивавшие конфликты между соперничающими государствами неотступно преследовали правителей и их подданных. Армии без устали маршировали по Италии туда и сюда, хотя эти военные кампании их инициаторам приносили — если вообще приносили — весьма кратковременный успех.
К началу XVI века борьба за господство, за расширение сферы влияния снова приобрела международный масштаб: Франция и Священная Римская империя превратили Северную Италию в постоянный театр военных действий, а папы, достигшие зенита своего могущества как светские правители, теперь занимались методичной сортировкой своих союзников. К 1530 году республиканские принципы и автономия городских коммун почти повсеместно стали достоянием истории. За исключением Венеции, Лукки и крошечной республики Сан-Марино, Италия теперь была разделена на суверенные герцогства, вклинивавшиеся между владениями папы и императора.
«Если и называть какой-либо век золотым, так им должно считать, без сомнения, тот, в котором золотой талант проявляет себя во всем разнообразии. Ибо это столетие, подобно золотому веку, вывело из тьмы к свету свободные искусства, дотоле почти угасшие, искусства грамматики, поэзии, риторики, живописи, скульптуры, архитектуры и пения по канонам древних».
1436 Освящен купол флорентийского собора, Дуомо, законченный архитектором Филиппо Брунеллески. Первая монументальная купольная конструкция, возведенная в христианской Европе со времен древних римлян, послужит образцом для таких сооружений, как собор Святого Петра в Риме и собор Святого Павла в Лондоне.
1438 Фра Анджелико (Гвидо ди Пьетро) приступает к большому циклу фресок (всего около 50), предназначенных для молитвенного созерцания в кельях и других помещениях доминиканского монастыря Сан Марко во Флоренции.
1439 Папа Евгений IV созывает Флорентийский собор — эйкуменический собор католической и греческой православной Церквей, заседающий в церкви францисканцев Санта Кроче. Византийский император Иоанн Палеолог принимает унию между греческим и римским христианством на условиях сохранения православными своих религиозных обычаев, но признания верховной власти папы Римского в обмен на предоставление лучников и галер для отражения мусульманской угрозы, ибо турки готовятся атаковать Константинополь. Великий князь Московский Василий III откажется признать Флорентийскую унию.
Благодаря энергии дожа Франческо Фоскари в Венеции заканчивается перестройка Дворца Дожей (Palazzo Ducale), длившаяся 15 лет. Яркий образец венецианской готики, соединивший французские и итальянские особенности с элементами византийской и восточной архитектуры, этот дворец впоследствии станет творческим ориентиром для многих архитекторов.
1440 Лоренцо Валла, профессор университета в Павии, завершает трактат, озаглавленный «Касательно ложно уверованного и мнимого дара Константина» (De false credita et ementita Constantini donatione). Филологический анализ доказал поддельность документа неизвестного автора, найденного якобы случайно в VIII веке и известного как «Константинов дар», ибо в нем утверждается, что римский император Константин Великий отдал в руки папы власть над Италией и всей Западной Европой вместе со всеми ее правителями, духовными и светскими. Хотя сам Валла был убежденным католиком и своим трудом намеревался лишь усилить духовный авторитет Церкви, обнародование трактата стало первой стрелой серьезной критики в адрес пап как светских правителей.