Восстановленные на своих престолах, правители итальянских государств преуспели лишь в том, что безрассудно не воспользовались «медовым месяцем» своего пребывания у власти, дабы обеспечить любовь и преданность собственных граждан. В Пьемонте, Неаполе, Сицилии, Папской области вместо того чтобы закрепить прогрессивные начинания французов, они принялись вновь устанавливать деспотические режимы самого реакционного характера. Северная часть полуострова была преобразована в имперские провинции Ломбардия и Венеция, но австрийские администрация и войска стояли по всей Италии, жестко подавляя не только любые мятежи, но и малейшую критику в свой адрес. Суверенных правителей Пармы, Модены, Тосканы (поголовно связанных семейными и родственными узами с Габсбургами) они постоянно подталкивали к большей бдительности в отношении тайных обществ и подавления любых выступлений либерального толка, даже самого безобидного свойства. Австрийцы сформировали целую систему полицейского сыска, наушничества, доносов, цензурного гнета и бюрократического мракобесия — уродливую и унизительную субкультуру. Неудивительно, что этот безжалостный и мрачный обскурантизм вызывал резко негативное отношение со стороны итальянцев, и число тех, кто мечтал о свободе и прогрессе, царивших в остальной Европе, неуклонно росло.
Рост революционных умонастроений в период 1820-х и 1830-х годов не сопровождался какой-либо четкой идеей насчет того, какой именно надлежало стать объединенной и свободной Италии. Джузеппе Мадзини, главный идеолог этого процесса, выдвигал нравственное обоснование, но не практическую программу, и первые революционные выступления его последователей часто оказывались безнадежно безуспешными, и что показательно, им не удавалось вовлечь в борьбу народные массы. Усиление политической напряженности по всей Италии в 1840-е годы, усугублявшееся и экономическими трудностями, убедило отдельных правителей в необходимости взяться за программу реформ внутри своих государств. К 1848 году, решающему для всей Европы, многие итальянцы возлагали свои надежды на короля Пьемонта Карла Альберта и папу Пия IX: в сознании широких слоев населения именно они были самыми подходящими кандидатурами на роль лидеров долгожданной либеральной революции, которая должна была избавить Италию от австрийского влияния и сформировать у населения более сильное ощущение национального единства.
Ни Карл Альберт, ни Пий IX не оправдали связанных с ними ожиданий, но это была лишь одна из причин наступившей после восстаний 1848–1849 годов полосы разочарования. Возможности для достижения согласия между разными формами итальянского национализма имелись, но они упускались, и австрийские власти, после первого замешательства, хладнокровно пользовались недостатком этого столь необходимого единства и восстанавливали исходный порядок вещей. Весь опыт 1848 года так и не излечил итальянцев от революционного идеализма и самонадеянности, которую как нельзя лучше иллюстрирует знаменитая фраза короля Карла Альберта «Италия сделает это сама» (L’ltalia fara da se). Трезвые, прагматичные решения дальновидных дипломатов разных стран, подготовивших почву для предложений, которые поступят от великих держав Камилло Кавуру, в его бытность премьер-министром десятью годами позже, принесут гораздо большую, реально ощутимую пользу.
Даже во время войн 1859 и 1860 годов, казалось бы, пронизанных единством целей и чаяний, согласие итальянцев между собой было далеко не идеальным. В изгнание за герцогом Моденским, самым репрессивным из итальянских правителей, последует его армия, сохранившая ему верность. Последние король и королева Неаполитанские нашли сочувствие в самых разных слоях населения, восхищенных их последней героической остановкой в Гаэте. Толчком к сицилийской экспедиции Джузеппе Гарибальди, завершившейся блестящим успехом, послужила ярость из-за уступки Франции Ниццы, а его канонический образ освободителя оказался неприятен как королю Виктору Эммануилу, так и Кавуру. Италия в том виде, в каком она появилась из горнила объединения, вызывала чувство неудовлетворенности — такой она не заслуживала массовых жертв, принесенных тысячами тех, кто непосредственно был вовлечен в процесс Рисорджименто.
«Для всей Италии одним росчерком пера были стерты все наши свободы, вся наша реформа, все наши надежды… мы, итальянцы, не имеем ни парламента, ни трибун для политических выступлений, ни свободы прессы, ни свободы слова, ни возможности законных общественных собраний, ни хоть какого-нибудь средства выражения мнений, бурлящих в нас».
1815 Согласно решениям Венского конгресса, бывшим итальянским правителям, изгнанным Наполеоном, возвращены их прежние владения. Чтобы создать видимость уважения перед достоинством императорского статуса, второй жене Наполеона и австрийской принцессе Марии Луизе выделено герцогство Пармское, правителям которого, семейству Бур-бонского клана, в виде компенсации передано герцогство, созданное из земель переставшей существовать республики Лукка. Обе экономически важные области, Ломбардия и Венеция, становятся провинциями Австрийской империи. Вновь воцарившиеся правители, за исключением Марии Луизы и герцога Тосканского Фердинанда III, проводят откровенно реакционную политику, полностью следуя установкам Австрии и ее канцлера князя Клеменса Меттерниха.
Сподвижник и зять Наполеона, король Неаполитанский Иоахим Мюрат пытается вести переговоры с австрийцами об условиях сохранения им трона. После поражения Наполеона под Ватерлоо Мюрат, надеясь остаться в Неаполе, обращается за поддержкой к итальянским националистам. Австрийская армия, посланная для восстановления на престоле короля Фердинанда из клана Бурбонов, разбивает войска Мюрата у Толентино. Ускользнув на Корсику, он организовывает экспедицию для отвоевания Неаполя, но его берут в плен и расстреливают.
1816 Неурожаи по всей Италии грозят распространением голода, особенно в Ломбардии и Венеции. Меры, принимаемые австрийскими властями, введены с большим запозданием, и эта неспособность правительства противостоять надвигающейся катастрофе взрывает ситуацию во всех слоях общества.
В Риме проходит первое представление оперы Джоаккино Россини Севильский цирюльник (Il barbiere di Siviglia).
1818 В Милане Луиджи Ламбертенги и Федерико Конфалоньери основывают литературно-научный альманах II Conciliatore, четко выраженной либеральной направленности, что привлекает в число авторов большинство самых видных ломбардских писателей. Спустя всего лишь год его закрывают по распоряжению правительства, но для итальянских патриотов он остается крайне значимым символом свободы выражения мысли.