Испания, однако, не желавшая мириться с потерями, вскоре возобновила военные действия. Хотя она и потерпела поражение, карта Италии была вновь перекроена. По Гаагскому мирному договору 1720 г. Сицилию присоединили к Неаполитанскому королевству. Австрия отказалась от Сардинии в пользу Савойи, которая впредь стала называться Королевством Сардинии.
Но борьба между испанскими Бурбонами и австрийскими Габсбургами за господство в Италии продолжалась.
Начавшаяся в скором времени война за польское наследство (1733–1735 гг.) вновь дала Сардинскому королевству, привыкшему присоединяться к той группировке, которая имела наибольшие виды на успех, территориальные приобретения. По Венскому мирному договору, корона Неаполитанского королевства и Сицилии (Королевства Обеих Сицилий) перешла от Австрии в руки Карла Бурбонского, сына испанского короля. Парма же и Пьяченца, отнятые у Бурбонов, попали под непосредственное господство Австрии. Одновременно было решено, что после смерти последнего представителя династии Медичи (он умер в 1737 г.) Тосканское великое герцогство перейдет к герцогу Лотарингскому, супругу Марии-Терезии Австрийской, ставшей в 1740 г. императрицей. В Вене также приняли решение, чтобы короны обеих Сицилий и Тосканы не объединялись с коронами Испании и Австрии.
В 1740 Г. началась война за австрийское наследство, длившаяся вплоть до 1748 г. Против императрицы Марии-Терезии, поддержанной Англией и Россией, выступили Франция, Испания, Пруссия и ряд немецких княжеств, а также Сардиния, которая, однако, в скором времени переменила фронт. Опять иностранные войска исходили вдоль и поперек итальянские земли: Пьемонт, Парму и Пьяченцу, Миланское герцогство вновь охватило пламя войны.
Аахенский мирный договор 1748 г. признал права Марии-Терезии на австрийский престол, за что императрице пришлось примириться со значительным сокращением своих владений в Италии. Она потеряла Парму и Пьяченцу, которые перешли в руки Бурбонской династии. Территория Миланского герцогства была уменьшена. За его счет вновь расширило свои владения королевство Сардинии; его восточные границы доходили теперь до реки Тичино. Под непосредственной властью Австрии осталось, таким образом, лишь значительно уменьшенное по объему Миланское государство с присоединенной к нему уже прежде Мантуей (Австрийская Ломбардия).
На этом кончилась бурная военно-политическая борьба первой половины XVIII в., и почти на полстолетия в Италии наступил мир, если не считать событий на Корсике. Впервые в 1738 г., а затем вторично в 1755 г. корсиканский народ восстал против генуэзского господства. Не будучи в состоянии собственными силами подавить восстание, Генуя передала Корсику Франции. Несмотря на отчаянное сопротивление островитян, Франция уже в 1769 г. упрочила свое господство над Корсикой.
На протяжении указанного периода Италия служила только разменной монетой в руках великих держав, которые кроили и перекраивали границы ее государств, свергали и назначали правителей по собственному усмотрению. Никто из них не задумывался над интересами и нуждами итальянского народа.
Лишь Сардинское королевство по-прежнему проводило более или менее самостоятельную политику. Ловко играя на противоречиях противников и примыкая то к одной, то к другой из воюющих сторон, оно сумело каждый раз оказываться в лагере победителя, извлекая из этого немаловажные выгоды для себя.
Это, однако, не дает еще права говорить о национальной и патриотической политике данного государства, как часто делалось в довоенной буржуазной историографии Италии. Совершенно справедливо Дж. Канделоро подчеркивает, что успехи Сардинского королевства зависели не только и даже не столько от политики ее правителей, сколько от того, что Франция и Австрия, заинтересованные в существовании этого буферного государства, заботились главным образом о том, чтобы оно не попало в руки противника. Одновременно они следили также и за тем, чтобы Сардинское королевство не стало чересчур сильным[576].
Остальные итальянские государства бездействовали, и с ними никто не считался. Так, во время войны за австрийское наследство войска воюющих держав свободно проходили по территории Венеции и Папского государства, несмотря на официально объявленный ими нейтралитет.