Таким образом, в то время как лангобардское общество VII в. еще продолжало развиваться и видоизменяться в пределах варварского уклада дофеодального периода, параллельно шло развитие общественного строя италийского (бывшего римского) населения, который эволюционировал в сторону возникновения раннефеодальных отношений через посредство изживания остатков рабовладельческого строя позднеримской и остготской эпохи.
Но в VII в. эти два процесса в Италии еще не вступили во взаимодействие друг с другом.
Лангобардское королевство в Италии в VIII в
В VIII В. остатки родо-племенного строя лангобардов, как явствует из королевских законов и грамот, постепенно отмирают, и процесс социальной дифференциации настолько усиливается, что перерастает в процесс классообразования, который приводит к возникновению раннефеодального строя. Эти процессы сказываются прежде всего в сфере кровно-родственных отношений и соседских связей, а также и в усилении имущественного расслоения среди свободных и в мобилизации земельной собственности.
В VIII в. большая семья у лангобардов уступает место малой. Это явствует из новых постановлений Лиутпранда от 713 и 716 гг. об изменении порядка наследования; согласно его законам, происходит почти полное уравнивание женщин с мужчинами в правах наследования[87]. Так, в случае отсутствия законных сыновей у умершего его имущество делят поровну дочери или сестры; при этом дочери наследуют целиком имущество обоих родителей (не только отца, но и матери), и даже замужние дочери и сестры получают наследство наравне с незамужними; незаконные сыновья и ближайшие сородичи по законам Лиутпранда (в отличие от Эдикта Ротари) вовсе не участвуют в наследовании. Совместное владение землей братьями после смерти отца (согласно § 167 Эдикта Ротари) признается Лиутпрандом в качестве действительного лишь в течение 40 лет, по истечении которых разрешалось производить ее раздел поровну, и есть основания предполагать, что такие разделы были частым явлением[88]. Правда, наряду с этим имеется постановление о сохранении нераздельного совладения имуществом родителей после их смерти их дочерьми, но выход одной из них замуж не лишает ее прав наследования как имущества родителей, так и имущества одной из умерших сестер[89].
Права женщин иметь собственное имущество указывают на преобладание малой семьи над большой; остатки последней проявляются лишь в требовании соблюдать равенство долей при разделах и в возможности совладения имуществом братьями и родичами[90]. Однако даже в пределах малой семьи появляется неравное наследование в силу права отца завещать часть имущества тому или иному сыну сверх его законной доли. Это право представляет собою проникновение дарения в недра малой семьи.
Дарения вообще стали чрезвычайно распространенным явлением в VIII в., так что Лиутпранд объявил их необратимыми (в случае соблюдения процедуры по архаическим нормам) и даже приравнял владения объектами таких дарений (по истечении 30-летней давности) к полной собственности. Вместе с тем он запретил производить дарения несовершеннолетним во избежание разного рода злоупотреблений, а это запрещение лишь подчеркивает рост мобилизации земельной собственности и перехода владений из рук в руки. В соответствии с этим Лиутпранд предписывает оформлять обмен земельными владениями при помощи грамот, а дарения в пользу церкви разрешает производить без соблюдения архаических правовых норм (gairetinx с получением launegild).
Вполне гармонирует с указанными распоряжениями Лиутпранда энергичная защита им прав индивидуального владения каждого домохозяина (на поля, виноградники, леса, стада и пр.). Это связано с тождеством соседства над родством: среди сородичей в разных сделках (например, при заключении брака) все большую роль играют отец и брат, а во многих случаях родственники выступают лишь при участии соседей. Основной хозяйственной ячейкой свободных лангобардов становится деревня, населенная соседями, в ее пределах возникают бурные конфликты из-за земельной собственности, в которых принимает участие не только мужское, но и женское население деревни. Имущественное расслоение среди свободных выражается не только в этих конфликтах, но и в неспособности некоторых уплатить композицию за проступки (кражу, участие в драке и т. п.) даже в небольшом размере — от 6 до 20 солидов, не говоря уже о вергельде за убийство. Такие свободные, не способные уплатить 20 солидов за проступок, должны были работать в пользу потерпевшего несколько лет в качестве рабов. Встречались и такие свободные, дети которых буквально умирали с голоду, так что Лиутпранд вынужден был разрешить им продажу недвижимости, несмотря на его запрет сделок с несовершеннолетними. Разорение части свободных усиливалось в результате роста залоговых сделок и долговых обязательств при наличии ответственности сыновей за долги отца.
87
Liu, § 1–5; законы Лиутпранда были изданы между 713 и 735 г. Время его правления: 712–744 гг..
90
Liu, § 74; § 70. Согласно одной грамоте из окрестностей Пизы от 730 г., два брата продают какой-то участок земли в пределах территории, обозначенной как