За послевоенным периодом и реконструкцией последовали годы «чуда». Оно тоже было плодом различных независимых факторов событий и развития политической жизни Италии. В реальности «чудо» было частью бурного развития мирового экономического процесса 1950—1960-х годов. И если наиболее высокие темпы роста наблюдались в Италии, то частично это происходило за счет более низкого уровня развития итальянской экономики на начальном этапе. «Холодная война» тоже внесла свой вклад в стимулирование экономическогоо развития, причем двумя способами. Сначала это было вызвано тем, что большая часть общественности одобряла «западный» выбор, который представлял собой фактор внутренней стабильности. К тому же «холодная война» спровоцировала в стране конфликтную ситуацию, усилившую политическую борьбу, и таким образом стала связующим фактором, сколь ни парадоксально такое утверждение. В избранных законодательных собраниях всех уровней, в объединениях, во внутренних комиссиях, в профсоюзных и социальных организациях десятки тысяч человек, как правило переживших период движения Сопротивления, научились противостоять друг другу, но в то же время уважать друг друга. Итальянская демократия находится у них в большом долгу.
Однако это не означает, что «чудо» было спровоцированным из вне феноменом. В годы реконструкции принимались различные правительственные решения, центристы и левоцентристы содействовали появлению этого «чуда», а также возникшим противоречиям и перекосам. Политическая гегемония христианских демократов объясняется не только поддержкой со стороны Церкви и США и страхом перед коммунизмом, но также и способностью ХДП принимать решения и управлять страной. И здесь я говорю не столько о великих решениях в области внешней политики, таких, как присоединение к плану Маршалла и НАТО, поскольку здесь речь идет о почти обязательном выборе в контексте «холодной войны». В этом отношении я хотел бы только заметить, что ратификация Парижского мирного договора 1947 г. также вписывалась в данный контекст, но Э. Галли делла Лоджиа видит в ней «настоящую потерю суверенитета, которая стала для Италии ударом как последствие войны и повлияла на всю историю Республики»[562]. На самом деле, как уже было замечено, «договор не был “карательным” в том смысле, что лишал средств и символов ведения внешней политики страны, которая безапелляционно осуждала войну как иллюзию и истощение собственных сил»[563]. Кроме того, этот договор был обязательным этапом для реинтеграции Италии в систему альянсов, а затем в систему международных отношений. В большей степени я говорю здесь о менее эффектных решениях, которые, однако, были нацелены на вступление Италии в процесс развития свободной торговли, проявившееся в присоединении к ГАТТ[564] в 1949 г., к Европейскому платежному союзу[565] в 1950 г. и плану Шумана[566] в 1951 г., что позволило стране стать участницей Бреттон-Вудской системы[567], а затем и подписать Римский договор. В том, что касается моего тогдашнего мнения относительно итальянской внутренней политики, и, в частности левоцентристской реформы, то, без сомнения, необходимо было бы развить данную тему на последних страницах этой книги. Однако очевидно: у «чуда» была высокая цена, что особенно выражалось в небольших зарплатах и массовой эмиграции. Из-за этого, а также из-за контрастов и несправедливости, характерных для того времени, Италия 1960-х годов остается для меня даже сегодня «веселой и вульгарной» страной, какими и были тогда нувориши.
Что касается 1950—1960-х годов, то невзирая на любые суждения относительно каких-либо отдельных мер, предпринятых правительством, или их совокупности, Италия сохраняла управляемость, и под «правительством» я понимаю способность не только руководить в данный момент, но также способность предвидеть, планировать и по меньшей мере принимать предложения и инициативы оппозиции. Иными словами, политическая система, создававшаяся еще во время движения Сопротивления и в период антифашизма, была функциональной. Когда она прекратила играть свою роль и Италия перестала «управляться», тогда начал проводиться новый, более губительный курс в современной истории страны. В общем, кризис был спровоцирован не «партократией»; напротив, он привел к созданию партийного режима.
Возможно, стоит провести четкую границу между концом 1960-х годов и началом 1970-х. Подобно «чуду», этот кризис был также в значительной степени обусловлен внешними факторами, такими, как девальвация доллара и кризис Бреттон-Вудской системы. Позже, в 1973 г., случился первый нефтяной кризис. Более того, подобная сложная международная ситуация совпала с появлением на политической сцене первого поколения итальянцев, незнакомого с лишениями войны и разочарованиями послевоенных лет, для которого ограниченное благополучие, ради чего старшее поколение пожертвовало многим, было прочным приобретением, поколения — требовательного, устремленного в будущее.
563
565
В 1955 г. заменен Европейским валютным соглашением, вступившим в силу в 1958 г. В рамках Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) в 1973 г. вступило в силу новое валютное соглашение.
566
567