И затем, это язык, несравненный язык «Божественной комедии». Данте продемонстрировал, что народная речь, применявшаяся флорентийскими купцами при составлении деловых бумаг и написании воспоминаний, летописцами при создании повествований и монахами-францисканцами, возносившими хвалу Господу, может стать и чем-то большим в одном из самых сложных литературных жанров. Поэт писал языком комедии, откуда происходит и название произведения, он использовал самые простонародные из существовавших стихотворных размеров — терцины (строфы) такого жанра средневековой поэзии, как сирвента (сирвентес), и, тем не менее, ему удалось поведать об ужасах Ада и редких звездах Рая. Для описания жутких зрелищ и невыразимых видений он выбрал знакомые обывателям образы повседневной жизни. Так, кипящая смола, в которую погружены мздоимцы, напоминает бурную деятельность кишащего людьми венецианского арсенала[94]. Призрачные тени блаженных, появляющиеся на Небе, уподоблены человеческим лицам, отраженным в «ясных вод спокойном теченье»[95]. Впрочем, поэт вспоминает стоны проклятого, обращенного в терновник, сравнив их с тем, «как с конца палимое бревно / от тока ветра и его накала / в другом конце трещит и слез полно…»[96]; «так к молоку не рвется сосунок/ лицом…»[97], как стремятся блаженные к Эмпирею.
Таким языком, не знающим трудностей в выражении и понятии, Данте создает для культуры и просвещенных итальянцев модель, которую уже нельзя обойти стороной. Одного этого достаточно, чтобы объяснить, как поэт и ученый, а не законодатель и воин смог стать для потомков отцом родной Италии.
3. Кризис и жизнестойкость переходной эпохи
Италия и кризис XIV века
Динамика всеобщего кризиса, охватившего европейское общество в XIV в., известна нам лишь в самых общих чертах. Как и другие явления подобного рода, сотрясавшие экономику и общество Средневековья, этот кризис зародился в деревне. На рубеже XIII–XIV вв. внутренняя колонизация, начало которой было положено еще в XI в., постепенно достигла своего расцвета, а затем упадка. До этого давление, вызванное постоянным приростом населения, снижалось в результате расчистки под пашню пустошей и освоения необработанных земель, что приводило к расширению границ поселений. Однако с течением времени данные возможности сокращались, и уже в начале XIV в. во многих частях Европы запас так называемых окраинных земель был практически полностью исчерпан. И это не считая того, что проводимая зачастую нерационально обработка земли в сочетании с отсталой техникой земледелия мало чем отличались от обыкновенного расхищения аграрных ресурсов. В результате произошло смещение, а затем и нарушение продовольственного баланса; как бы то ни было, именно это стало важнейшей проблемой эпохи. Угроза голода всегда довлела над средневековым обществом, но начиная с первых десятилетий XIV в. она приобретает совершенно особые формы, если принять во внимание частые неурожайные годы и площадь пораженной территории. Наиболее страшным в этом отношении был голод, разразившийся в 1315–1317 гг.
Таким образом, европейский мир начала XIV в. отличался относительным переизбытком населения, а люди, которые имели несчастье жить в тот период, страдали от хронического недоедания и, следовательно, были более уязвимы перед лицом бедствий, время от времени обрушивавшихся на человечество. Этим объясняются масштабы, с которыми по всей Европе — от Италии до Скандинавии — распространилась «Черная смерть» — великая эпидемия чумы 1348 г.[98] По некоторым подсчетам (если полагаться на их достоверность), она унесла примерно треть населения Италии, Франции и Англии. Однако резкое сокращение народонаселения не решило, по крайней мере поначалу, продовольственной проблемы оставшихся в живых людей, поскольку оно сопровождалось запустением, царившим на обширных площадях обрабатываемой земли. В результате «Черной смерти» как сельскохозяйственный пейзаж, так и плотность населения в ряде регионов Европы кардинально изменились, а во многих ее частях на пашню вновь наступали леса и болота. Десятилетиями люди XIV в. продолжали жить, опасаясь голода и эпидемий; чума же не заставляла себя долго ждать, навещая попеременно каждый из регионов Европы.